Принц Парк Авеню

— Как я не могу не вспоминать? — Детский дом, где я провел последнюю часть своего детства, находился не далеко от Парк-Авеню. И именно там я развил драйв и решимость, которые привели меня сюда, где сейчас я и находился.

Чуть менее десяти лет назад в пятницу я закончил среднюю школу, а в субботу утром начал работать в ритейлерской сети спортивной одежды (в тот же день я переехал из «Хайтайм» в кишащую крысами студию Нью-Джерси). Я не ходил в колледж, но я был уверен, что сегодняшний день можно засчитать, как мой выпускной с получением диплома.

— Сколько спален? — Спросила Энджи, когда я шел за ней по квартире. Мебели не было, только старая лепнина на потолке и стенах, лиственные панели и совершенно новый мраморный пол создавали какую-то теплую атмосферу. Агент по недвижимости быстро указал на оригинальные детали и высокого класса отделку. Но плитка на кухне заставила меня сказать «да». Она напомнила мне маму, она любила печь, и я сидел на столешнице рядом с ней, передавал ей посуду и дегустировал, когда она придумывала печенье с арахисовым маслом и морковный торт. Ее хлеб был моим самым любимым, даже сейчас направляясь в пекарню, я невольно улыбаюсь, вспоминая улыбку своей матери.

— Пять. И две кухни. Зачем нужны две кухни?

— Одна для персонала, — ответила Энджи. — Давай, не отставай. Тебе нужны будут люди, которые будут обслуживать это место.

Я фыркнул.

— Не будь смешной. — Я не собирался платить кому-то, чтобы готовили мне еду, если я мог сделать лучшие сэндвичи в штате Нью-Йорк из арахисовой пасты и джема.

— Ты не можешь теперь есть сэндвичи из арахисовой пасты и джема, когда живешь здесь.

Я ухмыльнулся, забавно, как Энджи прочитала мои мысли.

— Это что какое-то правило? Они мне нравятся.

— Они тебе до сих пор нравятся? Ты больше ничего не ел за эти два года.

После того, как я начал работать, я стал экономить деньги. Я начал с покупки и продажи всего — от кроссовок до мелкого электрооборудования, когда не работал в магазине. Тогда я снял квартиру. И только потому, что я мог купить все, что хотел, не означало, что я готов был это купить. Я предполагал, что не имело смысла вкладывать деньги в то, что не приносило денег. Значит, никакого персонала. И больше никаких чеков за аренду.

Но я всегда хотел сэндвичи с арахисовой пастой и джемом.

— Но теперь, когда у тебя есть дом, все может быть по-другому, — сказала Энджи.

Дом. Образ моей детской спальни (до смерти родителей) промелькнул у меня в голове. Это был последний раз, когда я спал дома. Я повернулся на триста шестьдесят градусов, оглядывая все пространство. Сможет ли это место когда-нибудь называться домом?

Энджи провела руками по кремово-золотистой стене у окна.

— Даже эти обои стоят, наверное, миллион долларов. Тебе придется потратить немного денег. Я думаю, что мебель из ИКЕА будет выглядеть немного странно здесь. Я даже не представляю, где ты сможешь купить мебель для такой квартиры. — Она развернулась, окинув пространство руками. — Что ты решил насчет мебели?

— У меня есть мой диван, который доставят завтра. И я купил матрас и кое-какие кухонные принадлежности в ИКЕА. На этом все.

Я взглянул на Энджи, которая смотрела на меня во глаза.

— Этот отвратительный диван, который ты купил по объявлению на «Крейглист» сто лет назад? — спросила она, уставившись на меня. — Ты привезешь его сюда?

— Ну, твой муж отказался помочь мне его перевезти, поэтому мы не сможем принести его сюда. Его доставят завтра утром.

— Невероятно. — Энджи всплеснула руками.

— Что? — По ее виду можно было сказать, что она вот-вот взорвется, но я не понял из-за чего.

— Это место, должно быть, стоило тебе десять миллионов.

Там стояло восемь цифр, но я не собирался сообщать ей об этом, выглядя перед ней полным придурком.

— И ты покупаешь кровать в ИКЕА и 50-летний диван по объявлению «Крейглист»? Какого хрена?

Энджи неоднократно советовала мне наслаждаться своим богатством, и я наслаждался… мне так казалось. Мне просто не нужны были дорогие вещи.

— Мебель не принесет мне денег. Это место своего рода инвестиции, в котором я могу жить, не платя арендную плату. — Я пожал плечами, хотя был не совсем честен. Я мог арендовать эти апартаменты и жить в намного меньших размерах, но было что-то связано с этой плиткой на кухне, и с солнцем, проходящем через огромные окна днем в гостиной, в этом огромном пространстве, которое заставило меня его купить. Будто жизнь здесь приведет меня к чему-то лучшему, к чему-то более счастливому.

Энджи уперлась руками в бедра.

— Серьезно, тебе нужно кое-что еще. Например, вазы. Подушки. Что-то, чтобы сделать это место…

— Если тебе станет легче, я нанял арт-консультанта, и мы пойдем в галерею сегодня вечером.

Энджи всплеснула руками.

— Какого консультанта?

— Он подыщет кое-какие фотографии на стены. — Я кивнул, как будто только что подарил ей флеш-рояль в покере. Она не могла пожаловаться на это.

— Потому что искусство — это инвестиции, верно? — Она закатила глаза.

— И что? — Я пожал плечами. — Это не значит, что они не будут хорошо смотреться на стенах.