Принц по ГОСТу

– Пум-пидум-пум! – выдохнула я, понимая, что это – конец. – Следующим ведет урок… Арден фон и так далее, и тому подобное. Через полчаса я буду на уроке. А пока – перемена! После Ардена – Робер. Я составлю расписание! Преподаватели, которые недобросовестно исполняют обязанности, студенты, которые плохо успевают и ведут себя отвратительно – будут повешены в коридоре!

Волна бледности прокатилась по молодежному составу запасной сборной по корононошению.

– Да как вы смеете! Мы – наследники престола! Мы – будущее наших государств! – негодовали принцы. – Я немедленно пишу родителям, что меня собрались повесить в Академии!

– Я подумала, что вешать будем здесь! – заметила я, глядя на бурление принцев и вспоминая доски почетов школы и университета, – Здесь будут висеть отличники, а здесь – двоечники…

– Двоечники? – переспросили у меня. – У нас нет плохих оценок! Е – балл – это тоже хорошая оценка!

– Глядя на ваши довольные е-баллы, я планирую убрать ваш е-балл! И перейти на пятерки, четверки, тройки и двойки! – стукнула я кулаком по трибуне. – Никаких е – баллов! У меня все!

Я шла по коридору, не обращая внимания на надписи, которые пытались меня тормознуть на пути к улучшению образовательного процесса. Дверь моего кабинета захлопнулась перед моим носом, а по ней поползли буквы.

«Что ты творишь?» – проступили зловещие буквы прямо поверх дорогого дерева.

– Историю, – усмехнулась я, дергая за ручку двери. Дверь поддалась, и я отправилась искать сменную одежду. Раскрыв огромный шкаф, я стала вытаскивать все, что в нем было. Мантия на какого-то коротышку, мантия на великана, мантия с пятнами на животе, разодранная мантия, причем драли ее когтями, мантия с дырками и… Я с удивлением посмотрела на галерею бывших владельцев комнаты. Пузатый коротышка с бакенбардами смотрел величаво, тощий и сутулый жердь – презрительно, убеленный благородными сединами красавец – надменно, а я не могла понять, кто из них носил два женских платья? Кто из ректоров по вечерам, воровато оглядываясь по сторонам, надевал на себя юбку и корсет, любуясь на себя в зеркало? Чьи, так сказать фантазии, уносили его к пластическому хирургу? Почившие ректора молчали, а я рассматривала платья. Черное, украшенное драгоценностями, выглядело вполне солидно. Зато алое можно было показывать только в фильмах для взрослых за большие деньги.

«Я пытался тебя предупредить!», – проступило на стене, пока я снимала с себя грязную мантию и умывалась. «Все, разбирайся со своими проблемами сама! Я больше не буду тебе помогать!» – закончило свой монолог обиженное привидение.

Я быстро надела платье, поглядывая на часы, расчесала волосы, придала своему лицу взгляд суровый и гордый, прижала к груди журнал и двинулась в сторону аудитории…

– Это все из-за тебя, бастрад! – кричал кто-то за дверью, а я смотрела, что по времени уже начался урок. – Из-за тебя! Нечего было тебе лезть на ту башню! Настоящий принц никогда бы на нее не полез! Рисковать жизнью – удел слуг!

– Да как вы смеете! – затравленно возмущался Айрон, задыхаясь. – Я – не бастард! Отпустите!

– Если бы не твои сопли, то …, – послышались голоса, а я открыла дверь, глядя, как несчастного зажали в угол.

– Что здесь происходит? – сухо спросила я. При виде меня Айрона отпустили. – Где преподаватель? Почему урок еще не начался?

– Слышишь, ректорша, – нехорошо усмехнулся златокудрый Фредерик, нависая надо мной. – Попомни мои слова. Как только я закончу Академию, меня коронуют, ты будешь у меня на коленях ползать, прощение вымаливать!

– И у меня! – поддержал его брат.

– У всех нас! – усмехнулись принцы. – Как только мы станем королями, ты первая поплатишься за свою дерзость!

Принц Фредерик попытался взять меня за подбородок, неприятно улыбаясь, но тут же получил журналом по руке.

– Ах ты, мерзавка! – вознегодовал он. – Я беру то, что хочу, потому что я – принц! Ни одна простолюдинка не имеет права мне отказать!

– Уже собрались? – вежливо поинтересовался Арден, стоя в постойке шатндартенфюрера. – Проходите за мной.

На меня бросили гневные взгляды, а Фредерик наклонился и сквозь зубы прошептал:

– Я тебе это еще припомню, стерва…

Если преподаватели будут дружно жаловаться на плохую память Фредерика, то я как-то не поверю. Мы прошли по коридору и вошли в огромный, гулкий зал, украшенный лепниной и подсвечниками. Изумительный, начищенный и блестящий паркет превращал королевскую сборную по вынесению мозга в молодежную сборную по хоккею. Я с удовольствием побыла бы той самой шайбой, которая обеспечивает кассу стоматологам и «шмену шоштавов»!

– Скользко! – вознегодовали принцы, пытаясь удержать равновесия. Зато Арден шел, как ни в чем не бывало.

– По правилам этикета, полы во время бала должны быть скользкими, – усмехнулся он, закладывая руки за спину. В зале вспыхнули тысячи свечей. – И танцевать на них – целое искусство.