Принц по ГОСТу

— Хорошо, скоро у нас родительский день! И мы должны показать, что вы здесь учитесь! — гордо заявила я, поправляя жабо. — Предлагаю разучить какую-нибудь хорошую песенку, чтобы исполнить ее перед родителями!

— Чего?!!! — заорали принцы, демонстрируя недюжие голоса и давая мне понять что «Королевский хор» имеет все шансы поразить своими вокальными данными неподготовленную публику. Послышался грохот стульев. Кто-то пытался слезть, но из хора просто так не уйдешь, поэтому дверь я прикрыла заранее, спрятав ключ в кармане.

— Выхода нет, — голосом маньяка заметила я, доставая свою заготовленную речь и глядя, как будущие хористы выламывали дверь с ноги. — Понимаете, пение — это очень важно! Представьте себе, что вам придется петь серенаду своей принцессе! Или возлюбленной!

— Мы — принцы! Нам и так никто не имеет права отказывать! — возмущались звезды хора имени Анастасии Ититьтвоюмать. — Откройте! Немедленно!

— Пение помогает отдохнуть, расслабиться после трудового дня, но не соседям, — продолжала я, читая по бумажке. — Мы выучим песню, чтобы на балу выступить перед родителями. Представляете, как здорово! Как вариант, я предлагаю еще делать ежиков из глины! Если идея с пением вам не нравится!

— Из чего? Ежиков из чего? — переспросили меня, пока я живо описывала поделки из желудей, каштанов, мха, какашек, перышек, веточек и прочих природных даров с предшествующим сбором запчастей в том самом сумрачном лесу. В итоге, после долгих криков будущих, я так понимаю, солистов, идея орать вместе показалась не такой уж и плохой.

— Добро пожаловать в наш… народный… ой, не народный… Ненародный Хор Королевской Самодеятельности, — я гордо вскинула голову и прокашлялась. До выступления оставалось три дня, а мы были категорически не готовы. У меня родилась еще парочка не затратных идей сделать показательные выступления на мечах, и образцовое разбивание кирпичей о головы с воинственными криками. Я даже мысленно представила, о чьи головы кирпичи будут разбиваться наиболее эпично.

Песни, которые я предлагала в качестве репертуара из того, что когда-то пели мы в хоре, были забракованы. Шагать вместе по просторам принцы не хотели, предпочитая скакать на коне или ехать в карете. Неуклюжих и чересчур любопытных пешеходов, интересующихся хорошим настроением Их Высочеств, мне предложили сразу казнить. В этот момент я крепко задумалась, напев им про голубой вагон. Вроде, как бы и предложила, а вроде бы и намекнула.

— Ребята, это песня про личную карету принца! — я пыталась объяснить, что такое «вагон», но мне упорно твердили про шахтерскую вагонетку, явно желая изучать недра красавиц, а не королевств.

— Хорошо! Давайте эту! Все могут короли! — внезапно осенило меня. Пока я ее пела, принцы заметно оживились. Некоторые даже грустно улыбнулись. — Жениться по любви… Не может ни один, ни один король!

Если у меня песня вызывала улыбку, то у принцев чуть ли не слезы текли по щекам. Они смотрели на меня так, словно нам предстоит выступать на похоронах чьей-то личной жизни. Беда заключалась в том, что я не могла вспомнить куплеты. Помню, что там король Луи второй, красавица и любовь.

— Жил да был, жил да был, жил да был один король, — я щелкала пальцами, пытаясь вспомнить продолжение. — Правил он …. Хмы-хмы… страною и людьми…

Принцы в разнобой подхватили первую строчку, ознаменовав появление мифической страны Хмы-Хмы в атласах! В это стране на горе Нах-Нах стояла наша Академия, в которой мы них-них не учим.

— А, в общем, песня, не о нем, а о любви! — выводили принцы таким хором, от которого для пущего эффекта хотелось созвать плакальщиц и поставить на два стула черный ящик.

— Басы глубже! — командовала я парадом, размахивая перед носами принцев волшебной палочкой, в надежде, что мысленная «абракадабра, которую оттибидохали», превратит горстку безголосых новичков в профессионалов. — Выше! Еще выше! Дотягиваем!

Не знаю, до чего мы должны были дотянуть, но судя по страдальческим взглядам, до конца песни и репетиции дотянут немногие. Я решила пощадить принцев, выпустив их на волю после шестой попытки спеть песню до конца. Плохо! До родительского дня осталось три дня, а нам даже показать нечего! Ничего, я сегодня сяду, разработаю программу, в которую войдут фехтование, пение и… поделки. Больше ничего я придумать не успеваю.

Пока я сидела в кабинете и пыталась решить, какие поделки мы выставим на всеобщее обозрение, вокруг меня валялась изрезанная и мятая бумага, символизирующая оригами и снежинки, несколько сухих листиков, которые я пыталась склеить мылом. Завтра попробуем ежиков их глины, каштанов и желудей.

Пока мысли лихорадочно скакали от одной идеи к другой, я решила сделать вечерний обход. Поднимаясь по винтовой лестнице и прикрывая дрожащий огонек свечи от сквозняков, я молилась глиняному ежику, чтобы все были на месте! Так! За первой дверью сопят… Все нормально… Тут тоже все хорошо… Здесь у нас… Ох! Ничего себе! Это ж как нужно храпеть!