Принц по ГОСТу

– Историю, – рассмеялся призрак, одним ударом выбивая меч из рук противника. Меч вылетел и звякнул об пол, скользя по паркету в сторону зрителей. Но Фредерик не сдавался, схватив с перевернутого манекена сразу меч и щит. Прикрываясь щитом и полыхая монаршьим гневом, он двигался с мою сторону.

– Ну-ка, – послышался бархатный смех внутри меня. Вижу, кто-то вошел во вкус, откуда я экстренно искала выход. – Финты делать умеешь?

– Разве что ушами, – всхлипнула я, закусывая губу. – Ты в меня точно не вселялся на прошлый Новый год?

– А что тогда было? – поинтересовалась потусторонняя сущность, пытаясь выбить моей ногой щит из рук разъяренного принца.

– Неважно, – покраснела я, вспоминая то, как мозгу было ужасно стыдно, но тело не могло остановиться, пытаясь станцевать стриптиз вокруг елки с тарелкой оливье в руках.

Щит отлетел, мы перешли в нападение, а моя нога сделала подсечку, уронив принца на пол. Вот сейчас у меня было желание оторвать ему лапу, но он смотрел на лезвие, которое уперлось ему в горло, и пытался дотянуться до меча. Да, если бы я была принцессой, то боролась бы с непреодолимым желанием бросить принца, а следом кирпич. На всякий случай.

Фредерик тяжело дышал, сглатывал и цедил сквозь зубы проклятия, от которых я подумывала умереть бездетной. Моя рука занесла меч, чтобы нанести смертельный удар.

– Нет! – заорала я, пытаясь вернуть владение рукой себе. На секунду удалось почувствовать свои пальцы. Меч то отодвигался, то придвигался к горлу перепуганного и внезапно протрезвевшего наследника, который смотрел на меня с ужасом, дрожащими губами умоляя меня пощадить его. У меня получилось вернуть контроль над левой рукой, которой я стала отодвигать правую.

– Он заслуживает смерти, – возмущался призрак, пока я пыталась увести меч подальше. На секунду я смогла разжать собственные пальцы, и в абсолютной тишине раздался звон падающего меча. Холод прошел, а я тяжело дышала, глядя на принцев, чьи венценосные челюсти приближали капитальный ремонт паркета.

– Это был урок… полового воспитания, – прокашлялась я, чувствуя, как колет в боку после такой зарядки. Манекены валялись на полу, роскошные бархатные шторы были разрезаны, словно их шили в ателье им. Фредди Крюгера, картины и портреты были продырявлены. Несколько картин валялось на полу в разбитых рамах.

– Как вы уже поняли, – отдышалась я, глядя на принцев и переводя взгляд на страдальца, сидящего на полу и осматривающего несколько глубоких царапин, – алкоголь очень вреден для здоровья. Я, конечно, не Минздрав, который предупреждает…

Дальше меня понесло. Я описывала в красках все ужасы деградации личности, размахивала неутешительной статистикой распада семей на почве алкогольной зависимости.

– Смертельная статистика от алкоголя настолько велика, что вы тоже попадаете в группу риска! – объясняла я на пальцах. – Она действительно неутешительна! Умирает каждый третий! Большинство несчастных случаев происходит в состоянии алкогольного опьянения! Вождение… эм… коня в нетрезвом виде карается не только лишением всех прав, но и авариями!

Десять минут я читала свою лекцию, отбирая у каждого бутылку и выливая содержимое в окно.

– Все, урок окончен! – строго произнесла я, глядя на батарею пустых бутылок на окне. – Больше алкоголя в замке я не потерплю!

Меч-засов вытащили, а принцы стали опасливо пробираться к выходу. Темноволосый брат тащил героя дня, закинув его руку на плечо, а я уже мысленно вводила уроки труда и уборки под своим чутким руково…

– Это что за шутки! – послышались шаги в коридоре. – Кто посмел! Кто из вас, жалкие человечишки, осмелился вылить мне на голову какую-то дрянь!

В зал влетел дракон в человеческом обличье, с волос которого стекали розовые капли. Его белоснежный камзол сверху приобрел нежно розовый цвет, а разъяренный преподаватель вытирал лицо, мечтая набить кому-то морду.

– Где они? – заорал дракон, полыхая гневом и грозно сопя.

– А вы где? – поинтересовалась я, глядя на часы и разглядывая царапины. – Почему опаздываем на урок?

– Преподаватель не опаздывает! Преподаватель задерживается! – огрызнулся дракон, переводя взгляд на часы.

– Зарплата не опаздывает. Она просто задерживается, – ответила я, глядя на всю картину разрушений и срочно собирая педсовет.

В зале стояли все, включая мадемуазель Шарман в накинутом поверх сморщенного тела пеньюаре. Правый чулок сполз, а левый еще держался. Мои нервы и самообладание брали с него пример.

– Еще раз преподаватель опоздает на занятие – ему несдобровать! Это касается всех! – прищурилась я. – Так, у кого журнал?

Мадемуазель Шарман распахнула пеньюар, заставив поморщиться всех присутствующих, и достала журнал, который я тут же раскрыла и обомлела.

– Это что еще за… – возмутилась я, понимая, что в нашей Академии есть круглые, но не дураки, как мне показалось на первый взгляд, а отличники. – Откуда здесь столько хороших оценок?

– Ой, простите, – занервничала Шарман. – Это был журнал для родителей! Как неловко получилось…

На радистку Кэт смотрели так, словно она одним чихом выдала целую агентурную сеть, которая строилась годами.