Принц по ГОСТу

– Напомни, – прокашлялась я. – Как тебя зовут?

– Юстиниан! Только не говорите никому, – шептал побледневший Юстиниан, прижимая к себе свою «ручную кладь». – Она никому ничего не скажет! Мы будем сидеть тихо, как мыши! Никто ничего не узнает! Я вам клянусь!

– Точно не скажет? – вздохнула я, пока в голове зрел гениальный план. Письма родителям еще не дописаны, так почему бы не объявить не просто бал, а бал-маскарад? И девочка, смешавшись с толпой слуг, уедет по месту прописки?

– Нет, не скажет, – вздохнул принц, пока «ручная кладь» тихо всхлипывала на его плече. – Мы будем молчать. Никто не догадается! Ведь не догадались же столько времени?

– Я никому ничего не скажу, – громко и трагично проскулила блондиночка, глядя на меня самым жалобным взглядом. – Я очень-очень люблю моего принца… Очень-очень… Не выгоняйте меня… Я умру без него…

– Тише ты! – Я коршуном набросилась на перепуганную девчонку, в глазах которой стояли слезы. – Чего ты орешь? Все спят!

– Я… я не смогу без него прожить, – уже тише скулила блондиночка, прижимаясь к Юстиниану. – Не смогу… Умру…

– Ладно. Только учтите. Никаких прогулок по замку. Пусть сидит в комнате. Из нее ни ногой, – мрачно заметила я, понимая, почему Шекспир убил и Ромео, и Джульетту. Но до славы Шекспира мне далеко, так что я проверила оставшиеся комнаты и побрела в свой кабинет.

– Ты знал? Да? – возмутилась я, оглядываясь по сторонам. – Знал? А почему мне не сказал? Нет, ты не увиливай! Отвечай!

На стене лениво проступило: «Я не обязан тебе ничего говорить!» Он подумал и дописал: «И отчитываться тоже! Ректорша!» Вот нравится ему это слово!

Я обиделась, завернулась в одеяло и уснула, чувствуя, как из-под меня медленно вытягивают подушку и как с меня медленно стягивают одеяло.

– Ну дай… хм… мне… хм… часок подремать! – вознегодовала я, полыхая праведным гневом и вставая с осознанием, что пока не выполню свои обязанности, спать мне не дадут. А что вы хотите? Чем ненормированней рабочий день, тем ненормативней лексика!

Письма были закончены к утру. Я растекалась не только в благодарностях за таких замечательных деток, но и на стуле, чувствуя, что скоро смогу спать стоя.

Пробил колокол, а я поплелась на занятия, прижимая к груди отвоеванный у преподавателей журнал с двойками и тройками. Из журнала выпала анонимная записка: «Педсовет за е-балл!» Ой, не то слово! В следующий раз пусть устраивают пикет с табличками!

Из зловещего вида аудитории раздавался ленивый голос: «…смерть наступает мгновенно!»

Я протиснулась в щель, нырнула за последнюю парту, подпирая голову кулаком и чувствуя, как слипаются глаза.

– Смерть везде, – вздохнул Винсент, поглядывая на часы. – Стоит вам отвернуться, как она уже в еде! В напитке! Пронести яд проще простого. Медальон, перстень, нюхательные соли. Дамы прячут яд в прическе. У моей матушки в прическе помещалось сорок восемь пузырьков. Задумайтесь! Так что сегодня мы будем дегустировать…

Не знаю, как вы, но я чувствую, как медленно отъезжаю в объятия Морфея.

– …задача вовремя понять, чем вас отравили… – расплывалось в моем сознании, – принять меры… симптомы… есть несколько минут… смерть…

Проснулась я от криков, заставивших меня вскочить на месте и увидеть, как принцы корчатся за партами. На парте каждого был кубок. Несколько из них было перевернуто, а красноватая жидкость стекала вниз. Айрон лежал на полу, хватаясь за живот. Гарольд кашлял так, что мне казалось, придется вычеркивать его фамилию из журнала. Бертран стонал и скулил, бледнея с каждой секундой. Фердинанды орали как резаные, а Фредерик метался, требуя противоядие. Элиан лежал молча, изображая труп.

– Я добавил совсем чуть-чуть, – спокойно заметил Винсент, философски рассматривая наш дружный холерный барак. – Доза не смертельна. Помучаетесь животом пару дней, а потом пройдет.

– Ты с ума сошел? – заорала я, глядя на то, как страдают принцы. – Ты своей головой думаешь?

– Однажды это спасет им жизнь, – меланхолично пожал плечами Винсент, пряча какую-то склянку в шкаф. – А противоядие получит тот, кто выучил предыдущий урок! Готовы отвечать?

– Ы-ы-ы! – стонал Феордан, прижимая руку к животу. – Да… как… ты…

– Я все скажу… родителям! – корчился Юстиниан, рядом с которым бледной немощью простерся охающий Флориан.

– Запомните этот вкус. – Винсент закатил глаза, а потом спокойно сделал глоток из ближайшего кубка, присаживаясь на парту. – Тонкая нотка горечи, которую сложно прикрыть специями. Терпкая горечь и запах розы. Чудесное сочетание, не так ли? Ваше здоровье!

Добрый учитель осушил кубок, глядя, как под его ногами ныл еще один Фердинанд, пытаясь сплюнуть на пол.

– Главное – выдержка, – улыбнулся Винсент, пока кто-то пытался уцепиться за его сапог рукой. – Я же не просто так задаю вам вопросы. Ничего, еще пару дней у вас будет расстройство желудка, тошнота, головокружение… А потом все пройдет. Урок окончен! Всем спасибо! Можете ползти к выходу!

– Ты с ума сошел? – Я бросилась к Винсенту, который вытаскивал принцев по очереди в коридор. – Дай им противоядие! У нас скоро родительский день!