Принц подземелья

Сперва он пытался справиться сам, не желая посвящать в свои планы никого, даже эльфа. Но его опыт использования хозяйственной магии был величиной, недалеко отстоящей от нуля. Всю свою жизнь он провел в Хогвартсе, где всю работу подобного рода выполняли домашние эльфы. Он с трудом вспоминал то, чему его учила в детстве мать, сама не слишком любившая работу по дому, и на ходу додумывал то, чего никак не удавалось вспомнить. В конце концов он всё‑таки позвал Винки, которая помогла ему убрать пыль, грязь и паутину, скопившуюся здесь за долгое время по углам, отмыть окна, почистить мебель и разобраться с немногочисленной посудой. Но даже после этого комната имела не слишком‑то гостеприимный вид. Мебель как была, так и осталась старой и неудобной; низкий потолок по–прежнему делал комнату похожей на склеп, а в воздухе, как и раньше, витал неизживаемый запах сырости и пыли, впитанный старинными фолиантами, стоявшими на книжных полках.

С горечью убедившись, что после приборки дом не стал уютнее, он отослал Винки обратно в Хогвартс, ещё раз оглядел комнату и передвинул диван поближе к камину, а перед ним поставил невысокий столик.

«Во всяком случае, теперь здесь хотя бы тепло», — с мрачной иронией подумал Снейп, глядя на пылающий огонь.

Он вспомнил, как много лет назад пару раз побывал в доме Поттеров в Годриковом Ущелье — в её доме. Тогда им пришлось вновь созвать Орден Феникса для борьбы с вышедшими из‑под контроля дементорами, и он довольно часто встречался с Гарри, в том числе и у него дома. Лили в то время была совсем маленькой девочкой, а Альбус–Северус только родился.

В просторных комнатах их дома было светло и всегда пахло чем‑то сладким, а Джинни каждый раз извинялась за беспорядок, собирая разбросанные повсюду яркие игрушки, детскую одежду и книжки.

«В этом смысле здесь полный порядок», — горько подумал Снейп. Кроме мебели в его старом доме оставались теперь только книги, которые он не счёл нужным забрать в Хогвартс, да та немногая кухонная утварь, что уцелела за годы небрежного обращения. Ему было стыдно, что по его милости Лили придется находиться в этом унылом месте, как стыдно было и признаться ей в том, что он здесь вырос.

Снейп поставил на столик котел, зажег под ним волшебный огонь и вылил туда бутылку красного вина. Потом он стал бросать в котел специи из принесенного с собой пакета.

Он сидел, глядя на медленно кипевшее в котле вино, когда в дверь наконец постучали. Снейп вскочил и быстро подошел к двери. Сердце его колотилось где‑то у горла, а ноги стали словно ватными. Он рывком открыл дверь и увидел Лили. Она стояла на пороге в темно–синем дорожном плаще с капюшоном, из‑под которого выбивались рыжие пряди. На её плечах лежали снежинки, и она была так красива, что Снейп на секунду замер в дверях, потеряв дар речи.

— Здравствуйте, профессор, — произнесла она со смущенной улыбкой.

Звук её голоса вывел его из оцепенения, и он наконец поздоровался и пропустил её в дом.

Она сняла плащ и оглянулась в поисках вешалки.

— Бросьте куда‑нибудь, — рассеянно сказал Снейп.

Лили прошла в комнату, положила плащ на диван и огляделась. Было видно, что она ожидала увидеть что‑то совсем иное, но тем не менее она вежливо сказала:

— Это и есть ваш дом, профессор? Здесь очень… мило.

— Здесь отвратительно, — поморщился Снейп. — Я прошу прощения, что пригласил вас сюда. Нам лучше было встретиться в Хогсмёде или где‑нибудь ещё…

— Нет–нет, всё в порядке, — поспешно успокоила его Лили. Она заметила стоявший на столике котел. — Это глинтвейн, да? Я бы не отказалась, честно говоря, — обожаю горячий глинтвейн, особенно после мороза.

— Это «Драконья кровь». Единственное, что здесь осталось приличного, — это винный погреб, — Снейп налил душистую темно–красную жидкость в две большие кружки. — Всё остальное не разваливается только потому, что я время от времени накладываю повсюду соединительные чары…

Пока Лили, закрыв глаза, вдыхала горячий аромат вина, он жадно разглядывал её. В школе, да и единственный раз в больнице, он видел Лили только в будничных форменных мантиях, с наскоро завязанными волосами, занятую в первую очередь учебой и работой, а не собственной внешностью. Теперь же перед ним была женщина, которая осознавала свою красоту и пользовалась ею. Обычную черную мантию сменило красивое темно–зеленое платье с глубоким вырезом; на открытой шее поблескивала тонкая золотая цепочка. Концы рыжих волос падали на плечи крупными локонами, и от неё пахло чем‑то чарующе нежным.

— Спасибо за ваш рождественский подарок, профессор, — поблагодарила Лили, открывая глаза и делая первый обжигающий глоток. — Мне очень не хватало этой книги.

— Не за что, — отмахнулся Снейп. — Я рад, если она вам пригодится.

В его голове звучала единственная мысль: «…Зачем она пришла?…» — но он не решался спросить об этом прямо.

— Как продвигаются ваши эксперименты с ядами и противоядиями? — поинтересовался он вместо этого.