Принц — пограничный пёс

— Отлично, мужики! Не подвели.

Женя, слегка качнувшись после крепкого удара командира, растянул губы в улыбке ещё шире:

— Это собакам спасибо.

Даже сержант нашёл в себе силы сдержанно поздравить ребят. Овчарки, получив команду отдыхать, устало растянулись в тенёчке.

Незаметно время перевалило за полдень. Но жара, донимавшая с утра, будто немного смягчилась, или это просто напряжение спало. Всё самое трудное на сегодня сделано, впереди только отдых.

Женька потрепал кобеля между ушей. Тот, повернув морду, лизнул хозяина в ладонь.

2

Парад отмаршировали, что надо. Судя по довольной физиономии старлея Кожухова. Да Женька и сам понимал, ни собаки, ни они сами не подвели. Зря что ли вчера целый день на жаре мучились?

Теперь несколько часов на отдых, во время которого командир обещал отпустить в город. Курсанты, присев в тенечке у подтрибунного помещения, уже извелись все, ожидая обещанного.

А старлей, кажется, никуда не торопится. Вон, общается с каким-то майором. Делать ему нечего.

Суета на гаревых дорожках утихла, пыль, поднятая сотнями сапог, осела. Народ почти весь разошелся, лишь у выхода со стадиона еще маячат несколько военных. Там командир и застрял, точнее, задержался. Начальство же задерживается. А минуты-то тикают. День перевалил за полдень, отъезд назначили на три часа, и все меньше остается времени на прогулку по городу. А как же хочется улыбчивых гражданских лиц, легкомысленных девичьих юбочек, газировки и мороженного.

Собакам проще. Ну, если в сравнении. Представьте себе: посулили собакам косточку, и держат в вытянутой руке, неизвестно чего ожидая. Вот поэтому им и проще, косточки-то им, в отличие от нас, не сулили. Изведешься тут.

Безжалостное дальневосточное солнце жарит немилосердно, хорошо еще тут, под навесом, гуляет легкий ветерок. Хоть как-то жить можно. Принц вывалил на всю длину бледно-красный язык, и с него на раскаленный асфальт капает слюна. Леди вообще развалилась, лежит на боку, глаза закрыты, только дышит часто-часто. И собакам жарко.

Сержант Сметанин тоже здесь, в тенечке, но от курсантов отдельно. Важный! Куда там до него начальнику учебки Кожухову? Не зная, можно подумать, что он тут главный, а старлей так, на побегушках. Привалившись к стенке, разглядывает противоположную трибуну стадиона. А что там разглядывать? Пустая и довольно обшарпанная. Ну, сержантскую душу не поймешь. Женька иногда думал, что своего Принца он понимает гораздо лучше, чем некоторых людей, вот, как сержанта, например. И чего он такой злой? Чего ему спокойно не живется? Ни слова доброго не сказал за все время, что они во Владивостоке. Впрочем, от него и там, в учебке, ничего хорошего не дождешься. Одни придирки. Натура, ничего не сделаешь.

Так, а командир, похоже, наговорился.

Оба офицера, поглядывая издалека на кинологов, направились в их сторону, и у Женьки в дурном предчувствии екнуло.

Витька Иванов, поглаживая разморившуюся Леди, буркнул, не поднимая головы, чтобы не поняли о чем речь:

— По нашу душу, похоже.

Женька в ответ вздохнул. Командиры уже близко.

Остановились в двух шагах. Сержант, как положено, рявкнул: «Смирно», и оба курсанта без спешки, но и не затягивая, поднялись. Собаки тоже встали, прижавшись к левым ногам хозяев. Для них негромко прозвучала команда «Рядом».

Кожухов махнул рукой:

— Вольно. Гудзь, иди-ка сюда.

Незнакомый майор во флотской форме по сравнению с некрупным старлеем — гигант. Метра два ростом. При этом лысоват, над ремнем мешочком свисал животик. Он изучающе разглядывал то парня, то Принца. Кожухов потрепал равнодушную собаку по голове.

— Сможет твой Принц по следу пройти?

Женька косо глянул на офицера. «Похоже, прогулка накрылась медным тазом».

— Сможет. Дома ходил.

Командир кивнул на незнакомца:

— Это зампотыла из госпиталя. У них на складе уже второе ограбление. Надо помочь.

— А милицию вызывали? — Женька уже с интересом глянул на майора.

Тот развел руками:

— Вызывали после первого раза, только они ничего не нашли. Сейчас решили собаку привлечь, а тут — вы, пограничники. Ну, я и решил попросить.

— А когда последний раз обворовали?

— Сегодня ночью.

Принц, устав стоять без цели, вопросительно глянул на хозяина, но Женька уже обдумывал задание. И на пса не смотрел. Принц, еще раз глянув на курсанта, осторожно присел.

Задуматься было о чем. Если воры ушли ночью, навскидку беру последние часы — под утро, то прошло уже, — он кинул взгляд на циферблат ходиков майора, — почти девять часов. А если не под утро, то и того больше. В собачьей службе считается хорошим результатом, если пес сможет взять след часов через шесть-семь. Бывает, берет и через двенадцать, но тут нужны идеальные условия. Чтобы никто не ходил, роса не падала. И желательно, чтобы человек предмет какой-то свой оставил, с него запах снимать. Ну и собака чтобы — уникальных способностей. В своем Принце Женька, конечно, не сомневался. Редкий талант, однозначно. Но в этой ситуации любой пес, будь он хоть трижды гениальным, не обязательно, что справится. Впрочем, попробовать стоит. Женька поднял глаза на ожидающих его ответа офицеров: