Принц похищает невесту

Сорча потрогала концы волос и поморщилась.

– Но какое это имеет отношение к тому, чтобы нарядиться мальчишкой?

– Коса – главная проблема. Ее трудно спрятать, а мужчины кос не носят. Но кое-что можно сделать. Например, измазать лицо. – Ивлин провела пальцами по покрытой сажей кочерге, а затем по носу и щеке Сорчи. – Ни одна женщина не оставит на лице грязь.

– И ни одного мужчину не интересует, не грязное ли у него лицо, – добавила другая девица.

Хелен завернула сорочку в оберточную бумагу и перевязала бечевкой.

– Мы могли бы надеть на нее много старых рубашек и коротко их обрезать, чтобы казалось, будто у нее широкие плечи и толстые руки. К тому же так ей будет теплее.

Ренье следовало бы самому об этом догадаться.

Дамы встали и, словно яркие бабочки, закружились вокруг Сорчи. Они дергали ее за одежду и говорили все разом. А потом их хоровод вдруг распался, и они разлетелись в разные стороны.

Он стоял за ширмой, но проститутки его игнорировали. Они сновали туда-сюда, болтая о Сорче, ее королевском происхождении, ее принце и ее несчастьях. Из их разговоров он понял, что девицы из публичного дома, расположенного в полном преступников городе в четырех днях быстрой езды от Эдинбурга, испытывают жалость к его принцессе. Печально! Но в будущем он постарается исправить положение.

По кухне летали предметы одежды.

Мадам басовито смеялась.

Когда же девицы расступились, и Ренье снова увидел Сорчу, глаза его округлились от изумления.

Они совершили чудо. Ее плечи стали массивными, лицо вымазано грязью. Шапка надвинута на уши и завязана под подбородком. Она выглядела как паренек, который несколько дней провел в пути и которому нелегко живется.

– Теперь тебя никто не узнает. – Мадам вручила ей зеркало. – Даже твои монахини.

Сорча посмотрела на себя и радостно засмеялась:

– Отлично! Вам действительно удалось превратить меня в паренька. Теперь я буду в безопасности.

Ренье не мог с этим не согласиться. Они с Сорчей смогут проехать через Гленмур и по опасной дороге, ведущей в Эдинбург, не опасаясь нападения наемных убийц.

– У нас есть еще кое-кто, кто обеспечит твою безопасность.

Мадам поманила Ренье на кухню.

Он признал ее право испытать его. Мадам хотела быть абсолютно уверенной в том, что Сорча едет с ним по доброй воле.

Он натянул тряпицу на лицо, закрыв глаз, и, обойдя ширму, позвал:

– Сорча!

Вздрогнув от неожиданности, кронпринцесса Бомонтани обернулась и увидела его. Он стоял в дверях кухни, прошедший через испытания и не похожий на того тщеславного юношу, которого она описала.

На мгновение ему показалось, что Сорча его узнала. Поняла, что он – Ренье.

Он замер, гадая, желая…

Затем она провела ладонью по глазам, словно смахнула паутину. Снова взглянула на него и тряхнула головой.

Для Сорчи он по-прежнему оставался рыбаком Арну.

Глава 12

Ветер и дождь.

Сорча уже с трудом могла вспомнить то время, когда она не была мокрой и промерзшей до костей. А сегодня, на третий день после отъезда из Гленмура, она к тому же чувствовала острый голод. Сегодня у них закончилась провизия, а на безлюдных пустошах горной Шотландии не было ни дичи, ни убежища, ни деревень, ни света. Только ветер и дождь. Ветер и дождь.

Она не теряла оптимизма, и, Бог свидетель, Арну непреклонно верил в то, что они успешно доберутся до Эдинбурга. Но какое утешение можно было извлечь из уверений Арну, если он постоянно демонстрировал собственную глупость?

Этим вечером им впервые не удалось найти даже сарая или хижины, чтобы защититься от непогоды. Когда они скорчились рядом под выступом голой скалы, она попыталась придумать какую-нибудь тему для разговора, лишь бы отвлечься от постигших их бед, от едва теплившегося огня, от холодной земли и отсыревших одеял.

Взвешивая на ладони тяжелую косу, она хмуро рассматривала ее цвет.

– В ближайшей же деревне отрежу ее.

Арну резко обернулся и возмущенно воззрился на нее:

– Что ты сказала?

– Я остригу себе волосы. От них в дороге одни неприятности, а Ивлин сказала, что именно из-за косы меня принимали за женщину.

– С тех пор как они тебя переодели, никто не заподозрил, что ты женщина.

Темная трехдневная щетина на подбородке и щеках и осунувшееся лицо придавали ему вид отчаянный и опасный, его вполне можно было принять за наемного убийцу.

– Это верно, – согласилась Сорча. – Но если я остригу волосы…

– Ты этого не сделаешь, я запрещаю.

Решительный, властный тон Арну делал его совершенно не похожим на того рыбака, которого она знала.

– Запрещаешь? – рассмеялась Сорча.

Арну устремил на нее взгляд, и Сорча сразу перестала смеяться. Ей вдруг стало страшно. Но всего лишь на мгновение.

Арну опустил глаза, дернул себя за чуб и тяжело вздохнул:

– Я просто хотел сказать… волосы у тебя такие красивые, словно рассвет, который прогоняет ночную тень.

– Как поэтично!

В считанные секунды Сорча увидела двух разных Арну – и оба были ей не знакомы.

– Но ты, кажется, говорил, что мои волосы похожи на морковь.

Он ухмыльнулся: