Принц похищает невесту

Сорча с ее нежными губами, женственным телом и широко открытыми, невинными глазами не помешает ему идти к цели. Не помешают ему идти к цели и ее чувства к ней.

Ее веселый голос прервал его размышления.

– У тебя такое мрачное выражение лица, а я так счастлива! Ведь ты первый мужчина, которого я поцеловала.

– Рад это слышать.

Ему не придется убивать других мужчин.

– Целоваться с тобой было очень приятно.

– Приятно. Вот как. – Она обладала уникальным даром оскорблять мужчину. – А бушующий океан хорошо смотрится.

Сорча задумалась.

– Ты прав. Целовать тебя было не просто приятно. Это было… потрясающе, великолепно.

Он хмыкнул и постарался спрятать улыбку. «Вот так-то лучше».

А потом желание улыбаться исчезло.

Когда ему было семнадцать, он верил каждой капле лести, которую лили в его неопытные уши. Но теперь верил только Сорче.

Он не в состоянии ее не трогать. С этим он смирился. Но существовал способ ввести Сорчу в заблуждение, удовлетворить ее бабку (хотя и не полностью, потому что бабушка никогда не бывает полностью удовлетворена) и получить супружеские права.

Он не намерен лишать Сорчу невинности прямо на земле. Их союз – дело государственное. Им следует сочетаться браком в церкви Бомонтани и Ришарта, Нагорной церкви. В присутствии представителей обеих их стран. Представители присягнут в том, что церемония бракосочетания состоялась и была истинной в глазах Бога и людей. Они должны продемонстрировать простыни, запятнанные доказательством ее девственности, чтобы не было сомнений в том, что она не знала других мужчин.

Завтра утром они приедут в ту деревню, в которую он решил направиться. В поселок изгнанников.

Завтра ночью он будет держать Сорчу в объятиях.

Глава 16

Сорче никак не удавалось понять, что необычного в этой деревне.

Дома не походили на те дома, которые она видела в других деревнях Шотландии. Они были скромными, но крыши чуть наклонены относительно конькового прогона. Окна более широкие и низкие. Серебряные кресты закреплены над входными дверями – кресты, которые она узнавала, точно такие же, как тот, который она носила на шее.

Понимание обрушилось па Сорчу, словно удар кувалды. Это была деревня Бомонтани, перенесенная в глушь Шотландии!

– Я узнаю это место, – сказала она.

– Ты здесь бывала? – вскинул бровь Арну.

– Нет. Да. – Она сама не знала, что говорит. – Эта деревня напомнила мне мою родину.

– Вот это совпадение! Я слышал, здесь хороший постоялый двор. Если мы здесь остановимся, ты сможешь привести себя в порядок перед приездом в Эдинбург.

– Именно это побудило тебя остановиться на постоялом дворе?

Она бросила на него кокетливый взгляд.

– Да.

– Да?

Сорча вздохнула. Почему Арну так упрям? Почему отказывается от близости с ней? Прошлую ночь они провели в сенном сарае, и он хотел ее. Когда он обнял ее, чтобы согреть, Сорча почувствовала, как его член упирается ей в спину.

И все же…

– Привести себя в порядок – это чудесная мысль.

Принять настоящую ванну в настоящей лохани казалось настоящим блаженством. Не таким, как спать обнаженной в объятиях Арну, но она больше не станет об этом говорить. По крайней мере сейчас. Неожиданная атака будет гораздо эффективнее. Она вымоется и наденет ночную сорочку, которую ей подарили девицы в заведении мадам. И тогда Арну перед ней не устоит.

Они свернули на улочку, которая вела к главной площади. Здесь здания были более высокими, а над дверьми висели вывески: пивная «Рыжая скала», мясная лавка «Ледяная вершина», постоялый двор «Серебряный ключ». Мужчин и женщин где-то около дюжины собралось у колодца в центре площади. На женщинах были маленькие вышитые шапочки и белые фартуки. На мужчинах – черные штаны с красными подтяжками. Сорча сразу заподозрила, что это изгнанники. Ее подозрения подтвердились, когда она рассмотрела колодец: у него была островерхая крышка на столбиках, выкрашенных голубой краской.

– Ты только посмотри! – сказала она Арну, указывая на центр площади.

– Колодец, – невозмутимо отозвался Арну.

– Это не просто колодец! Острый верх крыши отгоняет зло, которое может опуститься сверху. А голубой цвет благословляет воду и отводит дурной глаз. Это – традиции Бомонтани и Ришарта. – Возможность снова увидеть все это утоляла тоску, которую она скрывала.

– Значит, у Бомонтани и Ришарта одинаковые традиции.

Арну говорил так, словно знал ответ.

– У них общая граница. Общие традиции. Общий язык. У них одна церковь. И они спорят обо всем. – Сорча широко улыбнулась, потому что самой давней традицией было то, что жители Бомонтани осуждают жителей Ришарта, а жители Ришарта порицают жителей Бомонтани. – Как думаешь, они иностранцы?

– Иностранцы? – Ренье с притворным недоумением посмотрел на нее. – Ты считаешь, они не из Шотландии?

– Ладно. Я сама узнаю.