Принц похищает невесту

Однако про себя он продолжал гадать: почему? Ренье совершенно ничего не понимает в цветах. Не знает, какие цветы сочетаются друг с другом. Не знает, у каких растений есть шипы. Он не умеет составлять букеты. Почему же Сорче не понравится букет садовника? Садовнику платят за то, чтобы он обращался с цветами более умело, чем король.

– Она – нежное существо. Ей понравилось бы, если бы после ужина ты увел ее в сад погулять. – Бабушка постучала кончиком пальцев по своим морщинистым губам. – При луне. Сейчас почти полнолуние. Сегодняшняя ночь вполне подойдет.

– Сегодня к нам придет на обед французский посол, – саркастически заметил Ренье. – Он удивится, если я утащу из столовой жену, вместо того чтобы остаться с ним поговорить.

– Он же француз! Он удивится, если ты этого не сделаешь.

Ренье расстелил карты на столе и прижал уголки. Он был готов делать что угодно, лишь бы не встречаться с бабушкой взглядом. Если бы он это сделал, то, наверное, признался бы, что написал Кларисе и Эми о возвращении Сорчи и умолял их при первой же возможности приехать в гости. Потому что Сорчу, во-первых, рассердило то, что он сжег ее письма, во-вторых, что, имея при себе новые письма, он скрыл это от нее, и, в-третьих, что помешал ей навестить Кларису.

А ведь он нисколько не был виноват в том, что им не удалось навестить Кларису!

Но Сорча все равно обвиняла его в том, что он подозрителен и недоверчив, так что она вполне может обвинить его в том, что их преследовали наемные убийцы. Ведь это из-за них пришлось свернуть с дороги, которая вела к ее сестре.

Говоря по правде, он не осознавал прочности уз, которые связывали сестер, и сомневался в том, что Сорча так уж о них тревожится. И возможно – он готов был допустить, что это возможно, – он совершил ошибку, не успокоив ее сразу же, как разобрался в ее характере. В любом случае он не видел причины не умолять Кларису и Эми навестить их и почувствовал огромное облегчение, когда они сообщили, что скоро приедут.

Может, это растопит сердце Сорчи.

– Послушай, мальчик… – Бабушка обладала редким талантом превращать его в младенца. – Ты не понимаешь. Я вырастила девушку, на которой ты женился. Я увидела ее, когда она была еще крошкой, и с того дня беспокоилась за нее. Она милая, добрая, ранимая: она из тех женщин, которых мужчины вроде тебя используют, не понимая, какое им досталось сокровище.

– Мужчины вроде меня?

Что, к дьяволу, она хотела этим сказать?

– Но Сорча изменилась. Она уже не та милая, ранимая девушка. Она часто возмущается, выходит из себя. Но просто так ничего не бывает. И виноват в этом ты. Если не хочешь прожить всю жизнь, удерживая на цепи женщину, которая рвется на свободу, выслушай меня.

Он уставился на карты Бомонтани и Ришарта, пытаясь вспомнить, почему считал их настолько важными.

– Почему я должен слушать, что вы будете говорить о моей жене?

– Потому что надеюсь, что ты тоже изменился.

Бабушка права, дьявол ее побери! Он должен что-то предпринять. Его план заставить Сорчу полюбить его позорно провалился.

Хоть он и держал ее в объятиях каждую ночь, доводя до экстаза, он ощущал, как она все больше и больше замыкалась в себе. И хотя Ренье был завален работой, он постоянно ощущал тоску, которая угрожала в любой момент взорваться яростью и болью.

Именно так он чувствовал себя в темнице. И был сыт этим по горло.

– Ренье, сжалься над старухой и докажи, что ты уже не тот избалованный юнец, каким был до того, как тебя захватили в плен.

Бабушка говорила скорее устало, чем раздраженно, и это само по себе пугало.

– И что я должен сделать? – едва слышно спросил Ренье.

– Драгоценности, цветы, прогулка… – бабушка погрозила ему узловатым пальцем, – во время которой ты скажешь ей, каким был дураком, и пообещаешь, что больше такое не повторится.

Именно этого Ренье хотелось меньше всего.

– Когда я сбежал из тюрьмы, то дал клятву, что никогда больше ни перед кем не встану на колени, никого ни о чем не буду умолять.

– Тогда никакого торжественного бракосочетания и коронации в соборе не будет, я аннулирую ваш брак, – заявила бабушка.

– Что?! – взревел он.

– Я не хочу, чтобы Сорча была несчастлива из-за твоего упрямства. – Глаза бабушки напоминали голубые осколки льда. – Вы поженились в чужой стране. Я подкуплю свидетелей, уничтожу ваши брачные свидетельства и найду ей другого принца, который сделает ее счастливой.

– Этого не будет! – Его руки сжались в кулаки. Он никогда не поднял бы руку на женщину, тем более на старуху, но сейчас с трудом сдерживался, чтобы не поддаться искушению. – Сорча моя. Она всегда будет моей. Я привязал ее к себе, чтобы отвоевать свою страну, но сохраню ее потому…

Бабушка подалась вперед:

– Договаривай.

Потому что он ее любит.

Он любит ее, но она с ним несчастлива. Он лишил ее чувства собственного достоинства, то же самое граф Дюбелле проделал с ним. Почему он только сейчас это понял?

– Ренье! – позвал его Марлон.

Возмущенная неуместным вмешательством, бабушка всхрапнула, словно старая лошадь, и уперлась обеими руками в стол.