Вечный Дух витал в лесу сопровождаемый неугасимыми огнями эфирных пленников несравненной святости обильной, даруя всеобъемлющую бесценную жизнь, предавая тленью, отбирая и облагораживая милостью, взаимностью ликуя на безответность и дарованием на снисхождение. Дух безначальный в святости поднимал Драго над землей, уча летать, не плотью тяжелой, но духом легким, бессмертным. Мальчик сливался с пространством безвременным, становясь почтенно малой душой Темного леса. И как ведомо, один шаг способен подвергнуть изменению самое хрупкое и самое твердое в суждениях провидение, один шаг меняет покой на падение, отделяет стремление от величия. Движение, взмах крыла, всплеск плавника, и развертывается очам неискушенным зримое великолепие путей судьбоносных. И посему Драго созерцал неиссякаемые видения той жизни изначальной, о которой много говорят, но мало стремятся объять необъятное дланями невещественными. А он чувствовал сердечно, и то познание, было вернее всякого слова описательного или образа иллюзорного.
Успокоение соединялось с безграничным ликованием, контуры некогда четкие искажались воображением освобожденным, посему, Драго встречал своего единственного кустистого друга добродушием ненавязчивым. А великан тенистый отвечал ему поклоном, всегда грустным и волнующим, развертывая мальчику мир неведомый, горизонт досягаемый. Взирая друг на друга, они сохраняли непосредственность, доверчивость, угасавшую во времени быстротечном, хранили свои сокровенные размышленья. Но являлось незамедлительно расставанье, подкрадывалось всегда незаметно. Отчего Драго разворачивался, мгновенно отворяя естество свое иным просторам. Темный лес огорчался, смотря вслед ускользающей детской фигурке, отговаривая завыванием грозным, однако не сдвинутся лесу с места, он обречен, создан хранить покой покоев засыпающих, созывая лунных фей, или нарушая сновидения своим велением безрадостным.