Принц с опасной родословной

– Сан Саныч не понаслышке говорит, – вставил Андрей.

Оказалось, старшая дочь Сан Саныча хотела стать моделью, и он вначале лично изучил вопрос, а потом провел экскурсии с познавательными целями для всех трех своих дочерей. В частности, по психушкам, куда модели также попадают, больницам, где маются с ломкой, желудком или гинекологией, а также в морг, где оказались две модели, подсевшие в машину к незнакомому человеку. Желание стать моделями у всех трех дочерей Сан Саныча отпало.

– Большинство кончает плохо. Ведь крутятся во вполне определенном кругу, с вполне определенными мужчинами. Романтические встречи заканчиваются в вашей «Криминальной хронике», Юлия Владиславовна. Разве нормальная женщина когда-нибудь связалась бы с Ящером?

– Как я поняла, многие хотели бы, – заметила я невозмутимо. – И это только послушав певца. Мужчину. Представляю, что могли бы сказать женщины.

Сан Саныч задумался, а потом внимательно посмотрел на меня.

– Поведайте нам, Юлия Владиславовна, – попросил, – что женщины находят в Астахове?

– Бабки, наверное.

– Бабки сейчас у многих, но чтобы на мужика так вешались…

– Дайте мне хоть на фотографию взглянуть – тогда, может, и скажу. А еще лучше лично встретиться. Дадите разрешение на интервью? Хотя бы без съемки? Потом выскажу вам все свои мысли, а то заочно говорить трудно. Я им никогда раньше не интересовалась.

Про себя подумала, что этим мужчиной стоит заняться чисто из спортивного интереса. Я же азартная, а это – вызов. Чем его можно заинтересовать так, чтобы забыл о своих моделях и актрисульках?

Я не обольщалась насчет нашей встречи в «Крестах». Любой нормальный мужик постарался бы воспользоваться ситуацией – тем более я не только не сопротивлялась, но и не возражала. И Ящер вполне мог уже забыть про меня… Да я ведь и не представлялась. Хотя сотрудник называл меня по имени.

– Да, а что теперь будет с Сергеем? – спросила я у мужиков.

– Тебя это волнует? – удивился Андрюша.

– С профессиональной точки зрения. Подобных случаев в «Крестах», если не ошибаюсь, еще не было.

Сан Саныч будничным тоном ответил, что теперь-то Серега точно останется «за забором», и надолго. А вообще дурак он.

«А может, его крупно подставляют?» – вдруг подумала я.

И ведь Ящер звонил по моему мобильному какому-то Косте, сообщая, что его только что пытались убить. Серега? Или в ту ночь в «Кресты» прошел кто-то еще, тот, кто подставляет Ящера и желает не только засадить его подольше, но и его смерти? А Серега просто подвернулся по дороге – ведь его вели со встречи со мной. И тот драгдилер тоже подвернулся. Сереге только больше повезло. В том смысле, что остался жив. Но почему он признался в убийстве? Из него выбили признание? С другой стороны, отпечатки пальцев на пистолете… Они же не могли там появиться сами по себе…

Но он все равно мерзавец, раз решил подставить меня.

Или и я кому-то мешаю?

От размышлений меня оторвал Сан Саныч, предложив ознакомиться с составленным им протоколом допроса (моей скромной персоны), сам сказал, что ненадолго нас покинет, как раз принесет несколько снимков специально для меня. Подарок журналистке от правоохранительных органов.

– Андрюш, мне бы еще сводочку! – попросила я. – Виктория Семеновна, как обычно, желает побольше кровушки и секса.

– А про Астахова чем вам сюжет не нравится? – удивился Сан Саныч уже от двери. – Про убийство Царицы Тамары? Мы не хотели широкого освещения этого дела прессой, но, конечно, все просочилось… Но лучше позже, чем сразу…

– Так вы мне позволите снять Астахова в «Крестах»?

– Пока мы не готовы дать вам ответ, Юлия Владиславовна. Но если съемка все-таки будет, то разрешение на нее получите вы. – Сан Саныч открыл дверь в коридор. – Так, а оператор ваш куда подевался? – удивленно спросил он.

В этот момент с улицы послышались крики. Шум там какой-то был на протяжении всей нашей беседы, но теперь уже орали громко. Сан Саныча это не заинтересовало, и он ушел, а мы с Андрюхой рванули к окну.

Перед Управлением собиралась толпа с плакатами, требующая свободу Астахову. Пашка стоял на противоположной стороне улицы и снимал.

С большим удивлением я поняла, что митингующие требуют свободы не только Астахову, но и моей скромной персоне, попавшей в лапы к органам.

– Свободу прессе! – скандировал народ. – Свободу Юлии Смирновой!

– Выйди-ка к народу, – попросил Андрюха. – А то нас с Сан Санычем уволят к чертовой бабушке.

Дверь в Андрюшин кабинет распахнулась, и влетел один большой начальник.

– Юлия, вы? Что эти люди там орут? Вас что, задержали? Андрей Викторович?

– Нет, – успокоила я Андрюшино начальство, – у меня к вам не только никаких претензий, наоборот, я рада сотрудничеству с вами и всегда благодарна за информацию и помощь. Просто один не совсем нормальный певец, – я назвала кто, – сегодня попался мне у ваших дверей.

– Так он тут уже всех достал, – махнул рукой начальник.

– Он потребовал, чтобы я дала его выступление – в прозе – в эфир. Увидев меня в окно, выбежал Андрюша. Спасал от певца, за что Андрюше больше спасибо, – я послала воздушный поцелуй приятелю. – А певец решил, что это меня арестовывают.