Принц-странник

— Все равно не разбирать. Уж вы меня извинять, я не есть англичанка. Ли повернулся к Тому.

— Вы тоже француз?

— Нет, я англичанин.

— Тогда вы должны думать так же, как и я.

— А сколько лет ребенку? — снова вмешалась в разговор жена Ли.

— Ему есть два года, — сказала горбунья, непроизвольно кладя на ребенка руку.

— Какая чудесная и белая у вас ручка, — сказала женщина и с гримасой отвращения посмотрела на свою огрубевшую, со сломанными ногтями руку.

— Она горничная леди, — пояснила Нелл.

— Неужели? Та, что одевает, завивает волосы и пришивает кружева? Да, тут поневоле привыкнешь к светской жизни.

— Светской жизни? — спросила горбунья. — А что это есть?

— Ну, высшее общество, балы и маскарады, — пояснил Том.

— Веселящиеся леди и джентльмены в окружении голодных бедняков, — добавил Ли.

— Мне очень жаль, что это есть так, — серьезно сказала горбунья.

— А вас-то кто в чем обвиняет? Просто в такие , времена, как сейчас, бедным лучше держаться вместе.

— Мы сейчас идти в Дувр, чтобы присоединяться к семье господина.

— Пешком? — поразился Ли. — С ребенком на руках?

— Вот так-то богатые относятся к своим слугам, — добавила его жена.

— Мы должны быть там завтра, — сказал Том, — чтобы успеть привести в порядок дом. Так что времени у нас в обрез.

— Хорошее обращение со слугами, нечего сказать, — продолжала ворчать женщина. — До Дувра — пешком! А откуда вы идете?

— Ну, — начал Том, но горбунья его опередила:

— Из Лондона.

— И всю дорогу — с ребенком на руках?

— Ребенок есть мой… мой и мужа. Мы бывать рады с ним не разлучаться, — сказала горбунья вместо ответа.

— Вот что, — сказал Ли, — вам обязательно нужно сесть на экипаж. Мы как раз идем в Тонбридж, чтобы сесть на экипаж.

— Ли такой путешественник! — с восхищением сказала жена.

— Да. Вряд ли нужно пояснять, что это будет не первое мое путешествие в экипаже. Однажды я даже ездил из Холборна в Честер, путешествовал целых шесть дней. Две мили в час по полпенни за милю. Извозчик правит лошадьми, а ты сидишь себе на соломе как какой-нибудь лорд. Это так чудесно — путешествовать! Тес!.. Сюда, кажется, кто-то скачет.

Горбунья завертела головой, рука ее вновь накрыла спящего ребенка. Несколько секунд все молчали, пока стук копыт не стал громче, и на дороге показалась группа всадников. Простая одежда и волосы, еле-еле прикрывавшие уши, выдавали их принадлежность к армии парламента.

— Да хранит вас Бог! — крикнул Ли.

— Да хранит тебя Бог, друг! — ответил первый из всадников.

От пыли, поднятой копытами, горбунья закашлялась; ребенок проснулся и захныкал.

— Все хорошо, — забормотала горбунья, — все хорошо, спи дальше.

— Говорят, — подала голос жена Ли, — что король недолго продержится, а потому он и убежал в Шотландию. После того как его разбили под Нейзби, шансов на успех не осталось. Лучше всего, если бы он отправился к своей жене француженке во Францию.

— А если ему не захочется покидать страну? — спросил Том.

— Лучше отправиться во Францию, чем в мир иной, — захохотал Ли.

Тем временем ребенок сел и начал с открытым неудовольствием разглядывать чету Ли.

— Все хорошо, мое сердечко, — поспешно сказала горбунья и, обвив рукой малыша, попыталась прижать к себе его хорошенькое личико.

— Нет, нет, нет! — закричал ребенок, уворачиваясь.

— Ого, с характерцем, — сказала жена Ли.

— Очень вспыльчивый, — согласилась горбунья.

— Видать, избаловали вы его, — сказал Ли.

— А можно на него взглянуть, — спросила его жена и, не дожидаясь ответа, схватила ребенка за локоть. Тот попытался стряхнуть ее руку, но она только рассмеялась, чем, по-видимому, еще больше разгневала маленькое создание.

— Эй, баловник, — сказала женщина, — как же ты вырастешь в хорошего солдата, который будет сражаться за генерала Ферфакса? Как тебя зовут?

— Принцесса, — надменно ответил ребенок.

— Принцесса? — воскликнул Ли. — Какое странное имя для маленького мальчика.

— Он есть Пьер, месье, — быстро отозвалась горбунья.

— По-английски это бывать Питер, — добавил Гастон.

— Он нехорошо говорить по-английски, — продолжала горбунья, — часто путать в словах. Иногда мы говорить с ним на родном языке, иногда на английском, а наш английский, как вы наверное замечать, мадам, бывать не очень правильным.

— Принцесса, — повторил ребенок. — Я принцесса!

Установилось молчание; все смотрели на ребенка. Чета Ли — в недоумении, остальные четверо — как будто их лишили жизни. Вдалеке замолкал стук удаляющихся лошадиных копыт. Как будто придя к какому-то решению, горбунья встала и твердой рукой взяла ребенка.

— Мы есть идти, — сказала она. — Мы не успевать до темноты к нашему ночлегу, если оставаться здесь еще. Пойдемте, друзья. И счастливого вам обоим пути. Всего хорошего. Спасибо за компанию.

Три ее спутника поднялись, сгрудившись вокруг ребенка.

— Счастливого пути, — пробормотали муж и жена.

Ребенок повернулся, чтобы бросить на них последний взгляд, большие черные глаза сердито сверкнули, а с губ сорвались слова:

— Принцесса! Я принцесса!

Какое-то время они шли не разговаривая. Чтобы двигаться быстрей, горбунья взяла ребенка на руки.

Когда семейная пара скрылась с глаз, Нелл сказала: