Принц темных улиц

Благодаря тому, что политические отношения между Ингвольдом и Белавией достаточно напряженные, вряд ли кто-то здесь разузнает о его учебе в Белавской академии. Да и выпускники такого уважаемого заведения ни за что не переедут в подобную дыру, а в Айзенмитт он и сам не сунется. Для работы в лавке, которую Фрайберг собирался открыть в аристократической части столицы, он наймет людей. А о его родстве с принцем Агнусом и подавно знал ограниченный круг лиц, и на каждом из них лежала магическая печать молчания. Поэтому Эрик никому не давал однозначного ответа на вопрос, где именно учился и работал, как жил в Белавии и с кем там был знаком.

– А я учился на факультете механики в академии Айзенмитта, – с гордостью сказал Питер. – Закончил шесть лет назад, вернулся в Город темных улиц, и мы с Магдой всерьез занялись мануфактурой. Предприятие нам подарил отец, и какое-то время там производили обычных кукол. Но потом мы с сестрой придумали нечто особенное.

– Эр, ты наверняка слышал о наших механических людях? – Магда обернулась к Фрайбергу. – Это все заслуга Питера. И если бы Грубер не запретил их производство, то сейчас в каждом доме были бы слуги, сделанные на нашей фабрике. И на предприятиях работали бы не пьяницы и бунтари, а ответственные и исполнительные мастера. Механические мастера.

– Грубер – завистливый неуч! Он запретил производство механических людей и полностью разрушил мануфактуру! – сдавленно произнес Питер Ленц. А затем повернулся к сестре, голос его стал мягче: – И ты не права, Магда. Мануфактура – наше общее детище. Я отвечал за механизмы, но внешность – полностью твоя заслуга. Наши куклы выглядят как люди.

– Для нас они и есть люди, Пит, – тихо отозвалась Магда.

– Только, в отличие от людей, они не предадут и не уйдут, как это сделала наша мать, – едва слышно добавил Питер и почему-то покосился на служанку, которая молчаливо застыла возле серванта.

Воцарилась неловкая пауза, и Фрайберг решил, что пора и честь знать. Разговор вступил в ту фазу, когда для откровений слишком рано, а для продолжения беседы не то настроение.

– Что ж, мне нужно идти. Приятно было познакомиться, гер Ленц. – Фрайберг поднялся из-за стола.

– Взаимно, гер Клаус, – в тон ему ответил хозяин дома. – И вот еще что – какие у вас намерения относительно моей сестры?

– Пит… – начала было Магда, но Фрайберг сжал ее руку, тем самым прося не вмешиваться в мужской разговор.

Вообще-то Эрик ожидал подобного вопроса еще в самом начале беседы, правда, не столь откровенного.

– У меня самые серьезные намерения, – уверенно заявил он, ничуть не покривив душой.

– Что ж, тогда добро пожаловать в семью, – торжественно провозгласил Питер Ленц, а Эрик невольно закашлялся.

Он был влюблен в Магду, но о семье так скоро не помышлял, а потому торопливо попрощался с Питером, убегая от дальнейших вопросов.

Фрау Ленц отправилась провожать гостя, и на крыльце Фрайберг порывисто ее обнял:

– Я уже по тебе скучаю. Увидимся вечером?

– Да.

– Если хочешь, можем сходить в ресторацию.

– Я бы предпочла провести это время дома. Гретхен приготовит ужин.

– Тогда купи продукты в самой лучшей бакалее, а еще закажи у аптекаря антидот для брата. Я оставил в твоей комнате деньги. И если еще что-то нужно…

– Не нужно, – замотала головой Магда и неожиданно расплакалась.

– Ну что ты? Зачем? – утешая, поцеловал ее Эрик. – Мне гораздо больше понравился твой смех. Просто позволь тебе помочь.

– Все это похоже на сказку, а я давно в них не верю, – торопливо зашептала Магда, кутаясь в объятия возлюбленного, как в теплый плед. – Я трудно схожусь с людьми, хотя в городе все считают иначе. Помимо Грубера, у меня был всего один роман. И я никогда не думала, что опущусь до подобной сделки. Но мы продали все, что только можно. Куклы и механические игрушки, которые мы с Питером собираем, уходят за гроши – мэр Грубер и тут постарался. В этом городе никто, Эр, никто не захотел нам помочь! Мы даже дом выставляли на продажу, но покупателей так и не нашлось! – Магда всхлипнула и посмотрела Эрику прямо в глаза: – Не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки. Я приходила к Груберу, когда не на что было купить антидот для брата, и он платил. Правда, всем рассказывал, что я чуть ли не каждый день его ублажаю…

Эрик не дал ей договорить и вновь поцеловал. И он жалел, что его кулак не размозжил мэру череп. Он больше не позволит своей женщине плакать, а мэр Грубер никогда не причинит ей вреда. Если им не дадут спокойно жить в Дункельмитте, что ж, можно согласиться на предложение Райнера, переехать в Эльхас и преподавать в его школе механики.

– Я никогда, Магда, ни в чем тебя не упрекну, – пообещал Эрик, разрывая поцелуй. – Сейчас мы вместе, и для меня только это имеет значение, понимаешь?

Вместо ответа Магда кивнула и уткнулась лбом в его плечо. А Фрайберг почувствовал, что еще немного, и он никуда не уйдет.

– Беги в дом, а то замерзнешь. И отдохни днем, ночью я вновь не дам тебе уснуть.

Он с сожалением разомкнул объятия и сбежал по ступеням, а засмущавшаяся от его признаний Магда зашла в дом.