Детей учили нырять за жемчугом, и рабство казалось ничуть не хуже, чем жизнь в разоренной горной местности. Они ничего не помнили о королях и принцах, о дворцах, сровненных с землей во время последнего нещадного вторжения. Как ему познать необходимость спасения братьев, когда они и сами не могли представить, от чего и зачем их спасать. Если бы Льешо и не сочли сумасшедшим, то решили бы, что он в опасности. Удивительно было сознавать, что он все-таки боялся потерять единственных в мире друзей.
— Кван-ти сможет тебе помочь.
Льинг коснулась его руки, пытаясь утешить друга. Шутки и споры, сопровождавшие обычно поездку обратно, сегодня забыты: ловцы жемчуга угрюмо смотрели на товарища. Льешо же вспоминал, как он впервые оказался свидетелем утопления. Зеч, ныряльщик, в возрасте которого обычно рабов уже скармливают свиньям, провел под водой почти час. Когда его подняли наверх, увидели, что уши, рот, нос и мешок ловца набиты жемчугом, а в глаза он вставил ракушки. Сошел с ума, заключил старшой, но фибы знали, в чем дело.
Жемчужины послужат платой в царстве мертвых и даруют Зечу тело — свободное тело — для перерождения.
— У меня было видение, — сообщил Льешо, но не стал описывать разговор с духом.
Говорят, господин Чин-ши опасается ведьм, и провидцы тоже вызывают у него подозрение. Со своей стороны, Льешо пытался понять, не маг ли он, если видит мертвых в дневных грезах. Задай он такой вопрос, сразу же попал бы на костер, поэтому Льешо только сказал, что не хотел никого пугать и, видимо, бредил.
— Мы обсудим это позже, — упредила беседу Льинг. — Кван-ти знает, что делать.
Льешо понял намек: не надо слишком много болтать в многолюдной тележке. Хороший совет, ему легко следовать. Юноша положил голову на плечо Льинг и закрыл глаза.
— Осторожно. Он все еще на грани.
Это сказала Кван-ти твердым голосом, не допускающим возражений. Так она говорила лишь в случае крайней опасности. Судя по тому, что друзья всеми силами не давали ему уснуть, Льешо понял, что дела обстоят серьезно.
— Я могу сам, — запротестовал он, пытаясь отвести многочисленные руки, протянувшиеся к нему.
— Нет, пока не можешь, — возразила Льинг почти так же сурово, как Кван-ти. — Разум Льешо вышел за пределы реального, — объяснила она целительнице. — Он оставил из-за этого грабли на дне, и Шен-шу заставил его нырять за ними. Если бы я не вдыхала ему воздух в рот, он бы умер прямо там, под водой.
— Меня спас бы Льек, — вставил Льешо.
Это заявление говорило само за себя: юноша сошел с ума.
— Вот видишь, — сказала Льинг, — он думает, что видел там своего отца.
Как и многие женщины в лагере, Льинг считала Льека настоящим отцом Льешо. Вполне естественно, что умирающему сыну явилось видение отца, жаждущего спасти его.
Кван-ти сильно испугалась: Льешо чувствовал напряжение в ее теле. Она стояла словно до предела сжатая пружина.
— Когда это произошло? — спросила целительница.
— На втором часу смены, — ответил Хмиши.
— Вот как.
Кван-ти слегка расслабилась, но Льешо чувствовал, что она пытается уловить нечто, недоступное остальным.
— Внесите его внутрь, — наконец приказала она, и Льешо вытащили из тележки.
— Я могу идти, — уверил он и вывернулся из рук друзей, однако чуть не упал на колени.
Кван-ти удержала его за локоть.
— Вижу, что можешь, — ехидно отозвалась она. — Я позабочусь о нем. Можете зайти навестить Льешо, когда оденетесь и пообедаете.
Хмиши направился к своей кровати с корзиной одежды, но Льинг не так просто убедить.
— Ты уверена?
Льинг спросила скорей Льешо, чем целительницу.
— Насчет одежды? Конечно, — ответил юноша, стараясь заглушить ее беспокойство. — На суше трудно забыть, что ты девушка.
— Действительно, не легко, — согласилась Льинг и скользнула дразнящим взглядом по тем местам его тела, на которые девушкам смотреть не полагалось. — Надеюсь, ты будешь жить.
— Уверь в этом остальных. Все будет хорошо, если он не станет мне перечить, — улыбнулась Кван-ти.
Льинг пошла прочь, соблазнительно покачивая обнаженными бедрами. Сделав несколько шагов, она обернулась и одарила Льешо улыбкой.
Убедившись, что девушка достаточно далеко, Кван-ти глубоко вздохнула:
— Идем, милый. Нам нужно поговорить.
Льешо последовал за ней в дальний угол барака и только там с нетерпением выпалил:
— Льек умер, да?
— Да, — ответила Кван-ти. Она уложила его на чистую постель рядом с кроватью, на которой скончался старик. — Он очень хотел увидеть тебя перед смертью, но я не имею права прерывать смену, если нет опасности для жизни ныряльщика. Я уже жалею, что не попыталась, может быть, ты не попал бы в передрягу.
Целительница накрыла его легкой простыней.
— Да тебя лихорадит, — с беспокойством заметила сна и положила сверху одеяло.
Льешо и не заметил, что его трясет, словно не чувствовал собственного тела.
— Отдыхай, — приказала Кван-ти. — Объяснишь мне все после сна. Ты сейчас слишком устал, чтобы связно излагать мысли.
Льешо задержал ее:
— Он ведь оставил мне послание?
— Да, — коротко ответила она, с трудом решившись и на это.