Принц Тор

Дымов построил личный состав отряда в коридоре перед десантным ботом. Не пройти. Мощные вояки с автоматами, штурмовыми винтовками, рейлганами и плазмоганами, в тяжелых бронескафах, которые могли защитить бойцов от космического холода, осколков и мелкокалиберного оружия, застыли вдоль переборок, и капитан, увидев меня, прокричал:

– Смирно!

– Вольно. – Я взмахнул рукой и добавил: – У нас не регулярная армия.

– Привычка. – Дымов усмехнулся.

– Понимаю, – от меня кивок. – Инструктаж, капитан.

Командир абордажиров оглядел своих бойцов и заговорил:

– Внимание! Работаем по стандартной схеме! Объект – эсминец класса «Робинсон»! Стыковка в районе орудийной палубы! Выход тремя отделениями! Первое, старший – капитан Зауров, защита десантного бота и зачистка прилегающих отсеков. Второе, старший – майор Софрин, захват машинного отделения и силовой установки! Третье поведу лично, и с нами командир, мы прорываемся к ходовой рубке и попутно берем под контроль главный пост управления огнем! На борту эсминца, возможно, невесомость! В случае серьезного сопротивления организованно отходим к шаттлу и эвакуируемся! Но только по команде! Вопросы?!

Вопросов не было, и Дымов, захлопнув шлем, кивнул на раскрытый пандус десантного бота:

– На погрузку!

Его голос пришел уже через наушники, дополнительная проверка связи – и бойцы направились в шаттл. С мягким шипением люк десантного кораблика закрылся, и по внутренней связи разнеслась команда пилота:

– Пристегнуть ремни! Никому не дрейфить! Доставлю вас к борту вражеской «коробочки» целыми и невредимыми. Ну а дальше вы сами! Поехали!

– Пижон, – усмехнулся Дымов. – Тоже мне, Гагарин нашелся.

Его слова разнеслись по внутренней связи, и офицеры поддержали своего командира дружным смехом, а затем, словно вторя ему, корпус десантного бота заметно завибрировал. После чего шаттл оторвался от магнитных держателей, которые крепили его к палубе фрегата, приподнялся и через открывшийся люк в борту вышел в космос.

Полет было недолгим. Корвет мы пока не трогали, далеко не улетит. Приоритетная цель – эсминец. Поэтому Кутиков пристроился рядом с потерявшим управление «Робинсоном», уравнял скорость и держался так, чтобы в случае проблем поддержать нас огнем корабельной артиллерии. Мало ли, а вдруг не сдюжим, или на эсминце бойцы не хуже нас. Тогда абордажиры смогут заказать огонь с фрегата, и «Забияка» ударит точно в тот отсек, который нам нужно. Но это на самый крайний случай.

Минута. Другая. Десантный бот прижался к борту эсминца, и еле слышно клацнули магнитные липучки. Абордажиры напряглись, и группа Заурова, вслед за которой проковыляли мехстрелки, первой вошла в переходную камеру. Затем включился плазменный резак, который стал выпиливать в броне «Робинсона» круг радиусом два метра, и древний, битый метеоритами, металл сдался очень быстро. Не больше сорока секунд понадобилось передовой группе на вскрытие брони, и вскоре я услышал голос Заурова:

– Есть контакт! Броню вспороли!

Я едва было не отдал ему команду войти на борт эсминца, но вовремя сдержался. Каждый должен заниматься своим делом, и командиром абордажиров является Дымов, а не Виктор Строгов.

– Группа Заурова, вперед!

Капитан Дымов отдал приказ и поднялся. Его примеру последовали остальные абордажиры, и один за другим мы стали входить в переходную камеру.

Несколько шагов – и мы на вражеской территории. Гравикомпенсаторы на борту эсминца, как ни странно, работали. В освещенном тусклыми аварийными лампами полутемном коридоре, где мы оказались, пара бойцов из группы Заурова и один мехстрелок, невдалеке трупы в легких скафандрах, которые можно проткнуть самодельным копьем, и в руках пытавшихся остановить нас пиратов автоматы.

– За мной! – бросил Дымов и уверенно направился по коридору. Немного дальше к нему присоединился один из мехстрелков, который выскочил вперед, а остальная группа двинулась вслед за своим командиром.

Где-то в кормовом отсеке еле слышно гудел древний изношенный двигатель эсминца. Аварийное освещение постоянно гасло и вновь включалось. В коридорах было грязно, валялось много мусора, в основном окровавленных бинтов и объедков. Кое-где на переборках светились сделанные люминесцентной краской похабные надписи на различных языках мира и фривольные рисунки. Примерно так я себе корабль космических бродяг и представлял. Значит, дисциплины нет, и экипаж «Робинсона», скорее всего, сброд.

– Слева!

Меня окликнул Васильев, и я без долгих раздумий, на одних инстинктах, встал на левое колено и развернулся в сторону потенциальной опасности. Там открылась дверь кубрика, и в коридор высунулся ствол какой-то штурмовой винтовки. Думать было некогда, следовало действовать, и я выстрелил в узкую щель между дверью и переборкой. Короткая очередь вошла точно – в кубрике раздался крик боли, который поддержало еще несколько голосов. Что характерно, парочка из них была не похожа на человеческие.