Принц в наследство

— Вы специализируетесь по интерьерам крепостей? — скрипучим голоском спросила она.

— Да, — выдавила я, хотя никаких интерьеров, в моем понимании, в этой башне не замечала.

— Лет пятьдесят назад, когда я только начинала работать в Анжере, мы спускались туда, — малютка снова осветила ход, — там нет даже колодца, правда, на стене высечен какой-то барельеф, кажется, конь, точно не помню, а больше ничего.

Я почувствовала, как замер Зигрено, А Леон весело сказал:

— Спускаемся? Надо его сфотографировать.

Директриса замахала ручками: безрассудно лезть куда-то без страховки или хотя бы веревки, если бы не ее любимец Леон, она вообще никому не позволила бы заходить в такое опасное помещение. Словно в подтверждение ее слов где-то хрустнула доска, потом с шумом упала, и сверху на нас посыпались пыль и хлопья паутины. У меня все поплыло перед глазами, закружились стены, директриса, лучи фонарей.

Но Леон вовремя вывел меня на балюстраду.

— У мадемуазель Бриссон клаустрофобия, — объяснил он перепуганной директрисе, — побудьте с ней, мадам Сижу, а мы с мэтром все-таки спустимся.

— Бедняжка, — сочувственно проскрипела старушка, — на вашем месте я ни за что не стала бы рисковать и избрала более спокойную профессию, например, учителя.

Леон снова скрылся в темноте башни. Мадам Сижу проводила его взглядом, покачала головой и со вздохом заметила:

— Леон учуял добычу, они все были такие — и его отец, и дед, одержимые историки. Порода… Леону бы родиться лет пятьсот назад, я помню его совсем маленьким…

Мадам директрису позвала снизу сотрудница. Старушка извинилась, предложив отдохнуть в ее кабинете. Но я предпочла остаться здесь: на воздухе и поближе к своим вассалам.

С балюстрады мне было видно все внутреннее пространство крепости. Безмятежные туристы, суетливые гиды, ровно постриженная травка газонов, киоски с сувенирами… Разве строители Анжера предполагали, что эта твердыня превратится в музейный экспонат под открытым небом? Жаль, что я не прихватила сигареты, неизвестно, сколько провозятся в подвале мои рыцари. Интересно, как же они будут ворочать плиты, ведь у них нет даже каминных щипцов и кочерги? Я покачала сережками и погладила перстень. Маленькие вассалы, сказала я им, помогите нам найти остальных своих собратьев. Скольких же нам осталось собрать? Два вассала — серьги, перстень — три, фигурка, вправленная в шкатулку, — четыре. Ого, больше половины. Если сейчас барельеф на стене не подведет, то будет не доставать всего двух. Как раз: один в Шиноне и один в Монтрей-Белле. Но там есть владелец, его-то Леон никак не проведет, как эту подслеповатую бабулю, даже не обратившую внимания на мои украшения. Стоп, получается, что в Шенонсо мы украли шкатулку? Нет, я снова погладила “вассала”, он принадлежит мне по праву. По какому, интересно, праву? Нет, лучше думать о том, как завтра мы с Леоном вернемся в Шенонсо и наконец-то останемся вдвоем!

— Ну, мэтр, — задорно сказал Леон, выходя следом за Зигрено из башни, — кто будет докладывать нашей королеве?

— Нашли еще одного моего вассала?

— Мы нашли барельеф, точно такой же, как в Шенонсо, груду разбитых плит, на двух из них хорошо видны высеченные отпечатки копыт, — отчитался довольный Зигрено.

— А тайник? Шкатулка?

— Мадемуазель Катрин, — Леон запирал замок, — главное, что все сходится с текстом завещания. Вы же понимаете, прошла чуть ли не тысяча лет, наша находка — все равно открытие: одинаковые подлинные барельефы в разных замках, упоминаемые в подлинном документе! Это же тема для диссертации!

— С точки зрения историка, мсье Леон прав, — гордо и невозмутимо констатировал Зигрено.

— Это открытие потрясет светил исторической науки! — восторженно подхватил Леон. — Мы сфотографировали углубление для тайника, обнаруженное мэтром под изображением всадника рядом с остатками плиты, на которой высечена подкова…

— И все? — Я откровенно расстроилась.

Конечно, для историка это выдающееся открытие, Леон — одержимый историк, по словам мадам Сижу… А для меня? Какой-то голос словно внушал мне: если не найдешь все фигурки, то и Леона не будет с тобой!

— Мадемуазель Катрин, — Леон участливо смотрел мне в глаза, — не расстраивайтесь. Мы же не виноваты, что родились слишком поздно и кто-то уже успел порыться в тайнике.

Я вспомнила слова мадам Сижу о том, что Леон родился с опозданием на пятьсот лет, и немного успокоилась. Какая же я глупая: все не верила в реальность завещания, а сейчас расстраиваюсь, что тайник уже вскрыт. Но ведь он был, все сходится!

— Значит, завещание настоящее? Мои “рыцари” дружно рассмеялись.

— А вы не сговорились между собой насчет барельефа и тайника? — Мне было странно взаимопонимание между ними. — Вы же понимаете, что я не решусь спуститься в эту дыру?

Неожиданно Зигрено обнял меня.

— Прекрасная Катрин, мы все сфотографировали!

— Предлагаю в качестве благодарности отдать нашу корзину мадам Сижу и ее фрейлинам и поскорее отправляться в Шинон. Уважаемый маркиз Печати и Штампа, мы обязаны сегодня же сделать третье открытие в честь нашей королевы!