Принц в неглиже

Отбой в моем персональном дурдоме задержался: засидевшиеся взаперти звери жаждали прогулок. В вольере Буцефалом скакал Томка, то и дело сигая на металлическую сетку ограды и громогласно требуя неограниченной свободы передвижения. На веранде под дверью немым укором сидел кот.

— Чего хочешь? — спросила я, присаживаясь, чтобы его погладить. Ошибка: укор перестал быть немым, Тоха начал однообразно и настойчиво вопить, разевая розовую пасть и демонстрируя острые клыки.

— Тоха! Посмотри на часы — какие прогулки после одиннадцати? — попыталась я его урезонить.

Кот решительно не хотел смотреть на часы.

— Ладно, дам вам полчаса. — Сдавшись, я открыла деревянную внутреннюю дверь, металлическую наружную, выпустила кота и пошла освобождать бушующую собаку.

При моем появлении пес запрыгал с удвоенной энергией, схватил зубами пустую миску и с ней вылетел из вольера: пошел сдавать посуду. Миска в собачьих зубах перевернулась, взлетела и каской нахлобучилась Томке на голову. В экстерьере моей овчарки в самом деле появилось что-то немецкое.

— Хенде хох! — вернувшись, сказала я чинно сидящему на крыльце Тохе.

Томка в миске сунулся было к нам, получил от кота лапой по морде, убежал за угол и выглядывал оттуда опасливо и смущенно. Из клумбы на бетонную дорожку выпрыгнул большой кузнечик, кот присел, свесил голову вниз со ступеньки и сиганул за ним.

«Хорошо бы сократить время их прогулки, — подумала я, — спать хочется…»

Зевнув, я посмотрела на звездное небо, от нечего делать оглядела окрестности и оторопела: по изрытой колесами грунтовой дороге в мою сторону быстро двигалось что-то белое, колышащееся, подозрительно смахивающее на привидение. Я невольно посмотрела на часы: скоро полночь, самое время.

— Ленка, ты не спишь? — воззвал призрак Иркиным голосом.

— Мамочка родная! Что ты делаешь здесь в полночный час в кружевном пеньюаре?! — удивилась я.

Стукнув калиткой, Ирка вошла во двор.

— Фу, Том! Убери лапы! Это французское кружево! — Тяжело дыша, подруга поднялась ко мне на крыльцо.

— А это немецкая овчарка, — шикнув на собаку, сказала я и открыла дверь. — Пойдем в дом, для пеньюара несколько прохладно, чего доброго, еще заболеешь.

— Уже, — сообщила Ирка, проходя за мной в кухню.

Я налила ей чаю и достала из холодильника остатки торта: самое верное средство снять нервный стресс.

— Что — уже?

— Уже заболела.

Я внимательно посмотрела на нее, положила ладонь ей на лоб, проверяя, нет ли повышенной температуры, — вроде нет, но глаза лихорадочно блестят, дыхание учащенное, руками она размахивает как-то нервно…

— А что у тебя болит?

Я попыталась поймать Ирку за запястье, чтобы посчитать пульс, но она вырвалась.

— Ничего не болит, только голова кружится, руки потеют, ноги холодеют, колени подкашиваются, и язык отнимается!

— Славненькие симптомы! А ты случайно не напилась?

— Нет еще, собралась только. И почему случайно? Я специально приготовилась: положила в ведерко со льдом шампанское, водку, пиво и кагор — не знаю, что Монтик любит.

— И все в одно ведерко? — удивилась я.

— В большое ведро, эмалированное!

— Ну, ты аристократка! — Я засмеялась.

— Вот-вот, — грустно сказала Ирка, рассеянно придвигая к себе тарелочку с тортом. — Почему, ты думаешь, я к тебе прибежала? Я посоветоваться хочу, что делать?

— Ну, привет. — Я поставила чашку. — У тебя в доме мужчина твоей мечты, в ведре — спиртное в ассортименте, кружевной пеньюар, лунная ночь, и ты спрашиваешь меня, что тебе делать?!

— Ага!

— Во-первых, чай допей, согреешься и дрожать перестанешь. Во-вторых, где сейчас Монтик?

— В ванной.

— Прекрасно! Отнеси ему полотенце, потри спинку.

— Там есть мочалка!

— Сама ты мочалка! Это же проверка, разведка боем! Если он с милой улыбкой примет твою помощь, иди дальше: корми его, пои, танцуй и укладывай!

Ирка задумчиво проглотила кусок торта.

— А если он заверещит и погонит меня из ванной прочь?

— Тогда извиняйся и удаляйся, жди, пока он вынырнет, выйдет, и все равно корми, пои и спать укладывай, только одного. А потом все-таки зайди подоткнуть ему одеяльце.

— Налей еще. — Ирка толкнула ко мне пустую чашку, я ее наполнила, подруга залпом выпила горячий чай и встала. — Все, я пошла, пожелай мне удачи.

— С богом. — Я ее перекрестила.

Господи, сделай так, чтобы хоть на этот раз ей повезло!

Снова стукнула калитка, Ирка зашагала к своему дому.

— Розовое тебе очень идет! — прокричала я ей вдогонку. — Смелее в бой, все будет хорошо, не сомневайся! Я с тобой!

— Нет уж, спасибо! — Ирка обернулась и погрозила мне пальцем. — С этим я как-нибудь без тебя справлюсь!

Улыбаясь, я спустилась с крыльца и загнала Томку в вольер, потом отыскала в кустах над мышиной норкой окаменевшего кота, подхватила его на руки и пошла в дом.

Иркины окна можно было увидеть из окна в коридоре: сначала горел свет в кухне, потом — недолго — в гостиной. В спальне для гостей свет не зажигали вовсе.

Я подождала, пока Иркин дом погрузился во тьму, и легла спать с чистой совестью и легким сердцем.

— Тук-тук, — громко сказала Ирка, открывая дверь в ванную.