Принц в неглиже

— Н-да, — буркнул капитан Сидоров, уже соглашаясь. — Должно быть, эпидемия!

— Массовый психоз, — кивнул Филимонов.

После неожиданного помешательства полковника Лапокосова сумасшествие Бурундука почти не удивляло.

Капитан Сидоров побарабанил пальцами по филенке двери и дважды чихнул. Он испытывал разочарование оттого, что не мог ответить на возникавшие у него многочисленные вопросы: зачем они с полковником гонялись за Сергеем Петровичем Максимовым, как выяснилось, добропорядочным гражданином, всего лишь слегка свихнувшимся на почве интенсивного изучения иностранных языков? Какую информацию содержала компьютерная дискета, сожранная случайной собакой? И была ли эта странная собака случайной или же то и дело попадалась на пути капитана одна или в комплекте с двумя сумасшедшими бабами вследствие неведомой ему, капитану, закономерности? Интуиция подсказывала Сидорову, что дальнейший поиск ответов будет бесполезен и может повредить его рассудку.

— Весь мир сошел с ума, — постановил он, принимая решение забыть все случившееся. И оглушительно чихнул.

— Правду сказал, — авторитетно заметил Филимонов.

В кабинете настойчиво зазвонил телефон. Лейтенант мимо встрепенувшегося Васи прошел к столу, снял трубку, представился, немного послушал и позвал Сидорова:

— Товарищ капитан, по-моему, это вас.

Сидоров принял из рук лейтенанта старомодно округлую трубку, приложил к уху, помолчал, слушая, устало сказал:

— Хорошо, понял. — И бросил трубку на рычаг телефона.

Как он ни старался, выпутаться из странной истории не удавалось.

— Слушай, лейтенант, не в службу, а в дружбу — сгоняй в Пионерский микрорайон к Максимову. Телефона у него нет, а тут, говорят, он снова в горбольнице без памяти лежит. — Капитан почесал в затылке. — Хотя, может, конечно, и не он это, просто дедок с катушек сошел… В общем, я так думаю, кому-то из них двоих самое место в дурдоме…

— К тебе или ко мне? — тихо спросила я Ирку.

Пассажир на заднем сиденье с интересом глазел в окно, созерцая огни вечернего Екатеринодара.

— Ко мне нельзя, вдруг Монтик одумается, — ответила Ирка. — Представляешь, он вернется — а у меня в доме незнакомая обнаженная натура!

— Почему сразу обнаженная? Можешь не спешить, — сказала я.

— Но ведь спортивный костюм на нем твой, придется снять и вернуть, а мужской одежды у меня в доме нет. Вот и будет он ходить в чем мать родила! А вот у тебя в шкафах наверняка сохранилась куча тряпок от бывшенького, ты оденешь человека, обуешь.

Я нахмурилась, крыть было нечем.

— Ладно, давай ко мне, но предупреждаю: украла я его для тебя! Не захочешь брать — придется выгнать на улицу!

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — злорадно хмыкнула Ирка.

Она подвезла нас к моему дому, и мы с Доном выгрузились из машины.

— Я зайду попозже, — сказала Ирка. — У тебя еда-то в доме есть?

— Как обычно, — уклончиво ответила я, в потемках слепо тыча ключом в невидимую замочную скважину. — Будешь идти, принеси банки три-четыре тушенки, я помню, у тебя в кладовке была. И картошки пару кило.

— И морковки, и лука, и хлеба, — кивнула Ирка, отъезжая.

— А черный перец у меня есть! — крикнула я ей вдогонку. Наконец справилась с замком, обернулась к гостю: — Ну, добро пожаловать!

Я распахнула перед Доном калитку, и притаившийся за забором Томка сиганул на плечи не мне, а ему. Крепкий парень, устоял на ногах, я нередко падаю!

— Ой, простите, это мой пес, соскучился, зараза, Том, проваливай! — проговорила я на одном дыхании, с усилием отворачивая собачью морду с высунутым языком от лица гостя.

— Хорошая собака, — вежливо сказал Дон, стряхивая с плеча комочки грязи. Ничего, костюм мой, мне и стирать.

Мы вошли во двор, я немного задержалась, закрывая калитку.

— Вы идите-идите, вперед по дорожке и за угол, там вход. Поднимайтесь, на крыльце вас Томка не тронет, он кота боится, — сказала я Дону в спину. — Только будьте осторожны, из второй ступеньки кирпич вываливается…

Поздно. Судя по грохоту, предупреждение поступило поздно. Я поспешила к упавшему. Дон сидел в клубничных грядках, баюкая незагипсованной рукой ушибленную ногу. Прочь от крыльца по газону прыжками удалялся Том, держа в зубах больничную тапку.

— Идти можете?

Дон кивнул, мученически улыбаясь.

Я открыла дверь, помогла ему подняться на крыльцо, провела на веранду и усадила в плетеное кресло:

— Посидите здесь минутку, я принесу аптечку.

— М-ма? — хмуро спросил кот, выходя к нам из кухни.

— Есть нечего, ждем Ирку с продуктами, — сразу предупредила я его. — Где у нас аптечка, ты не помнишь?

— Кис-кис, — позвал Тоху Дон. Кот презрительно отвернулся. — Не надо аптечку, я не поранился. Можно мне пройти в туалет?

— О, конечно. — Я обрадовалась тому, что аптечку искать не нужно.

Откровенно говоря, в моем доме из лекарств обычно есть в наличии разве что аспирин да горчичники. Ага, и еще валерьянка, которую приходится так тщательно прятать от Тохи, что я и сама забываю, где ее искать.

— В туалет по этому коридору, прямо и направо, — сказала я в спину гостю. — Эй, стойте!

Дон замер на одной ноге.