Принц Вест-Эндский

– Хорошо, отлично, – сказал Красный Карлик. – Перейдем прямо к делу. Кое-кто из нас… – он показал на Гамбургера и на себя, – кое-кто из нас уже теряет терпение. Мы под сапогом империалистов. Мы намерены свергнуть фашистских гиен с их тронов, в особенности врага народа Липшица, проводника сионистской экспансии, и его приспешницу, бешеную собаку Давидович, и преобразовать «Олд Вик» «Эммы Лазарус» в организацию, построенную на твердых принципах демократического социализма и ответственную перед народом.

– Во-первых, вы смешиваете метафоры, – сказал я. Красный Карлик оскалил зубы; золотой тускло блеснул.

– Не цепляйся к мелочам, Корнер, – сказал Гамбургер. – Мы обсуждаем серьезное дело. Никто не ставил под сомнение авторитет Синсхаймера, хотя он колебался между запором и диареей. Все-таки он кое-что понимал в Шекспире, в актерской игре, в режиссуре. А что понимает Липшиц? Он понимает, что Давидович не хочет доставить удовольствие своей невестке, что ортодоксов могут оскорбить отдельные фразы в пьесе, что ему хочется залезть к Давидович под юбку. Вот что он понимает. Он понимает чепуху.

Мне трудно было что-либо возразить.

– Что мы можем сделать? Труппа – за него.

– Я скажу, что мы можем сделать, – ответил Красный Карлик. – Мы можем захватить костюмы, грим, краски, декорации. Затем мы выйдем на сцену и объявим пролетарскую революцию. Люди сплотятся вокруг нас. Мы разобьем их оковы.

– Не торопитесь, Поляков, – сказал Гамбургер. – Вы думаете, Липшиц и Давидович это проглотят? Они пойдут к Коменданту. Нет, лучше мы первые пойдем к Коменданту, втроем. В конце концов, Шайскопф – верховная власть. Мы изложим ему наши претензии, пожалуемся на авторитарные замашки режиссера, на произвольное перераспределение ролей, на вмешательство в текст и так далее. Мы просим одного: Справедливости. Режиссером должен быть Корнер, это очевидно, и в соответствии со сложившейся традицией режиссер исполняет главную роль, в данном случае – Гамлета. Шайскопфу нужны мир и тишина, сотрудничество и гармония. Как он может нам отказать? Привлечем Шайскопфа на свою сторону, и смена власти произойдет автоматически.

– Меньшевик, – буркнул Красный Карлик. ,

Идея показалась мне привлекательной.

– Прежде чем идти к Коменданту, – сказал я, – надо прощупать остальных в труппе. А что, если мы единственные диссиденты? Числом три. Наша цель – , борьба за свободу, да, конечно, но кроме того – искусство. И прежде всего мы должны выяснить, как относятся к нам остальные. Если, как я подозреваю, они недовольны нынешним положением дел и если мы доведем их недовольство до Коменданта – победа за нами. Как вы считаете? ( – Троцкист, – буркнул Красный Карлик.

!Мы долго обсуждали вопрос и спорили, иногда раздраженно, но в конце концов пришли к компромиссу. Мы все прощупаем остальных актеров. Красный ж Карлик возьмет на себя материально-техническое обеспечение – подыщет наиболее эффективный способ завладеть костюмами, гримом, красками и декорация ми. Гамбургер составит список жалоб для представления Коменданту. А я? Ну, я перераспределю роли, помня о концепции бедного Синсхаймера и в то же врем; обогатив ее кое-чем своим.

Когда Революционный совет уже уточнял детали этого решения, в Молочном ресторане Голдстайна появился Блум.

Увидев нас вместе, он, естественно, подошел и сел.

– Что вам надо? – раздраженно спросил Красный Карлик.

– «Ли Джей Кобб», – ответил Блум.

Голдстайн услышал его и просигналил старику Джо.

– Ничего не вытанцовывается, – сказал Блум.

Мы, трое революционеров, многозначительно переглянулись.

Разумеется, Блум, будучи Блумом, имел в виду свои сексуальные победы. Последнее время он осаждал сердце (и другие части) Гермионы Перльмуттер, но без успешно. Он вложил в предприятие, чтоб мы знали, десять долларов в виде цветов и пять в виде шоколадок. Пустой номер: Перльмуттер блюла невинности. Сколько еще времени на нее можно тратить? «А бабенка приятная, джентльмены», – грустно сказал он.

– Из-за навоза, который вам заменяет мозги, Блум, – сказал Гамбургер,

–никто на вас не в претензии за то, что вы здесь огласили. Но хотя бы из чувств приличия такие мысли можно было держать при себе.

– Ну полно, полно, – сказал я. Блум вздохнул.

– Кто-нибудь хочет сыграть в домино?

– Ответьте мне, Блум, – сказал Красный Карлик. – Вы хотите быть призраком1!

– У Корнера получалось лучше. По правде говоря, я всегда видел себя в рол Горацио: стойкий, верный, правдивый.

– А если я скажу, что вы можете сыграть Горацио?

– Ну, вы же знаете. Командует Липшиц. Будет так, как он скажет. Это не вам решать.

– Джентльмены, – сказал Красный Карлик, обращаясь к Гамбургеру и i мне, – я знаю, вы занятые люди. Дело есть дело. Не засиживайтесь здесь из-за на А мы с Блумом сыграем в домино.

Мы с Гамбургером поднялись. Голдстайн, внимательный как всегда, подал знак старику Джо.

– Угощает Блум, – сказал Красный Карлик.