Принц волков

Не будь растущая внутри нее потребность настолько непомерной, Джой, возможно, продолжила бы беседу. Но была гораздо более неотложная надобность, которая решительно давала о себе знать в самой чувствительной области, и Джой ответила без слов, прокладывая вниз дорожку из поцелуев и покусываний, приостановившись, чтобы уделить внимание каждому соску и поддразнить чувствительную кожу живота.

Пока она работала над застежками джинсов Люка, его мускулы сжались так сильно, что задрожали от напряжения. Его ладони почти беспомощно двигались по ее рукам, пальцам, пока, наконец, не остановились на пуговицах ее рубашки, расстегивая их одну за другой. К тому времени, когда Джой избавилась от последней преграды, Люк наполовину стянул рубашку с ее плеч, и его горячие, мозолистые руки на мгновение накрыли ее груди. Джой напряглась, закрыв глаза от его прикосновений, ее руки застыли в дюйме от своей цели, теплый воздух ласкал кожу, как и его пальцы, а потом она решительно отодвинулась за пределы его досягаемости.

Ее цель стала еще тверже. Легкими прикосновениями она начала поглаживать его, смакуя контраст текстур и неопровержимое доказательство своего воздействия на него; его мужское достоинство было тяжелым и внушительным в ее ладони. Джой попыталась вспомнить, наслаждалась ли она еще когда—нибудь ощущениями мужского возбуждения так сильно, но память оставалась расплывчатым пятном, категорически нежелающим принимать четкие очертания. Куда легче было признать, что от одного лишь прикосновения к нему внутри нее пробуждалась потребность, доходящая до невыносимой боли. Она хотела большего, чем просто держать его в руках. Она хотела чувствовать его гораздо более основательно.

Так или иначе Джой нашла в себе силы стащить с него брюки и отбросить их прочь, чтобы ни единая часть его тела не осталась скрытой. Она обхватила ту часть его, которая, казалось, идеально соответствовала изгибу ее ладони, и двинулась вниз, ниже и ниже, пока ее груди не коснулись его бедер, а рот не скользнул по жаждущему органу.

Люк так сильно рванулся к ней, что она получила его больше и куда быстрее, чем намеревалась, но Джой быстро приспособилась и усмехнулась, исследуя языком нежные выпуклости и разнообразный рельеф. Она закрыла глаза, наслаждаясь знакомым своеобразным вкусом и его резкими вздохами, сопровождающими каждое движение ищущего рта.

— Я когда—нибудь говорила тебе, — начала она, делая паузу для вздоха, — как ты великолепен? — его ответом был стон, поскольку она снова наклонилась. — Я, разумеется, имею в виду, когда ты трансформируешься.

Люк по—французски пробормотал ругательство.

— Есть одно превращение, — наконец сумел выдавить он, сжимая в кулаках ее волосы, — над которым я совершенно не властен. И связано оно с тобой, Джоэль.

Он выгнулся, когда она уделила ему все свое безраздельное внимание, ни на секунду не отрываясь до тех пор, пока Люк не начал трепетать и подрагивать при каждом движении.

Джой удовлетворило бы продолжать в том же духе и дальше, упиваясь своей властью, но у Люка имелись другие планы. Словно разгадав ее торжествующее удовлетворение, его руки, подобно тискам сомкнулись на плечах, притягивая ее наверх, бледный свет его глаз полностью поглотила темная страсть.

— Не забудь, — задыхаясь, произнесла она, едва ли обращая внимание на свирепость его захвата, — мои ребра! — это был символический протест, она была слишком увлечена светившейся в его глазах дикой потребностью, чтобы беспокоиться об этом.

— В любом случае, — зловеще проурчал он, — ты будешь без одежды. И меня не заботит, останется ли она целой или нет.

Его руки уже ухватились за ткань ее рубашки, и Джой поспешила помочь ему, выворачиваясь из рукавов, правда довольно аккуратно, чтобы избежать ненужного воздействия на заживающий торс. Он с лихорадочным нетерпением переключил внимание на пояс ее штанов, но она, опередив его руки, занялась ими сама, сражаясь с застежкой неуклюжими от возбуждения пальцами и перекатываясь на бок, чтобы сбросить их с ног, пока Люк поддерживал ее.

Было мало времени, чтобы подумать, и еще меньше, чтобы выжидать, перед тем, как она снова села на него верхом, опускаясь на скользкую твердость. У нее вырвался хриплый вздох, эхом отражавший вздох Люка, он заполнил ее настолько полно, что какое—то мгновение она не могла ничего делать, а только чувствовать его, чего, несомненно, не в состоянии была сделать в тот первый раз в пещере. Она не двигалась, только самая глубинная ее часть изогнулась, лаская его, пока он увеличивался до размеров жаркой колыбели ее тела.

Он дрожал под нею, проталкивая себя невероятно глубоко.

— Если ты намереваешься, — прошептал он, — продолжать руководить, советую не ждать слишком долго.

Прерывистый вздох Люка сотряс их обоих, его сердце барабанило под ладонями, когда Джой оперлась о его грудь. Его глаза внезапно открылись, остановившись на ней с полным пониманием.