Принц волков

Она шла по берегу озера, затем повернула, следуя за течением одного из многочисленных потоков, образованных в результате таяния снега, звуки журчащей воды раздавались повсюду, небольшие речки, ручейки и ручьи стремительно прорезали новые пути со склонов гор. Ведомая связью, она достигла места на краю маленького расчищенного пространства среди деревьев.

Они расположились около низкого склона горы, пять или шесть взрослых волков растянулись на ложе земли и старых иголок. И там были щенки; Джой почувствовала, как при виде их её охватила теплота и защемило сердце; они играли и кувыркались около входа в логово. Большая тёмно—серая волчица следила за ними, её острые уши ловили каждое крошечное рычание и писк.

Он был среди них, как она и знала, что он там будет.

Возможно, из—за того, что он был поглощен заботой о щенках, крутящихся возле его ног, он не заметил её; она знала, он пресек соединение между ними, хотя в течение трех долгих месяцев, проведенных друг без друга, она чувствовала отголоски их связи. Или просто дело было в том, что она как существо дикой местности научилась быть тихой и незаметной.

Она безмолвно наблюдала, когда он опустился среди щенков, которые скакали на нём с юной, бьющей через край энергией. Они были пока ещё совсем маленькими и неуклюжими, не знакомые с миром, притупленные мордочки, круглые головы и крошечные ушки поднимались и мелькали в ногах Люка. Он позволял им жевать свои пальцы и атаковать колени, путаясь там, где все было просто.

Один из волков почувствовал её первым. Большая голова волчицы поднялась, она тихо предупреждающе зарычала.

Зарывшийся в щенках, он посмотрел наверх. Джой заметила, как он напрягся, затем поднял голову, словно учуял лёгкий весенний бриз. А затем медленно повернул голову, так медленно, словно боялся того, что увидит.

— Люк, — прошептала она.

На мгновение мир вокруг перестал существовать. Связь между ними зашипела, как свеча, вспыхивающая и гаснущая. Джой уговаривала разжечь пламя, зная, что этому препятствовал Люк, который боялся позволить их узам проснуться.

Его глаза сконцентрировались на ней, блестящие и непроницаемые. Джой впитывала этот взгляд, хотя ни на секунду не забывала его, сердце отмеряло удары, когда она наблюдала, как медленно меняются твёрдые черты его лица.

— Джой.

Одно это слово содержало в себе все страхи, тоску и потребность, которые она, наконец, увидела в его глазах. Надежду. И что—то ещё, о чём она не смела признаться, даже себе.

Но он выжидал, а волки наблюдали за ней, словно суд присяжных, готовый объявить приговор. Двенадцать пар глаз мрачно осуждали её. И она была единственной, кто прервал эту драматическую картину, начав двигаться на подкашивающихся ногах по расчищенному участку леса. Связь нерешительно мерцала.

Люк поднялся, чтобы встретить её, отстраняя щенков осторожными прикосновениями. Он сделал несколько шагов навстречу, но внезапно волчица поднялась на ноги и перегородила ему путь, задрав хвост. Низкое предупреждающее рычание клокотало в её горле.

Этого было достаточно, чтобы Джой остановилась на полпути на поляне, на полпути к Люку, не отрывая пристального взгляда от него. Волчица снова зарычала, более угрожающе, постепенно нарастающий неожиданный гнев, которым она практически гордилась, убедил Джой сделать ещё один шаг.

— Смотри ей в глаза, — тихо сказал Люк. — Она знает тебя. Не позволяй ей доминировать над собой.

Джой заставила себя оторваться от его взгляда, чтобы встретить сверкающие глаза волчицы. Необъяснимые чувства высвободились в Джой, инстинкты заставили её ощетиниться и вызвать рычание из глубины горла. Она позволила инстинктам завладеть собой. Она разговаривала с волчицей глубоко в душе, без слов.

Жёлтые глаза сощурились, оценивая, и через бесконечно долгую секунду волчица отвела взгляд. Она опустила уши, развернулась и направилась к противоположному краю поляны.

Теперь ничто не стояло между Джой и Люком, вообще ничего.

Она двинулась вперед, один шаг, затем другой, пока не достигла округлых небольших комочков, почувствовав теплоту меха, коснувшегося её ног.

Глаза наполнились слезами необъяснимого счастья, когда щенки, дико рыча, кинулись к её ногам. Они были тёплыми и мягкими, поросшие тёмным мехом, со всей своей наивной непосредственностью они приняли её целиком.

— Они прелестны, — прошептала Джой.

— Да, — согласился Люк, хотя глаза его смотрели только на неё. — Да.

Тысячи эмоций вибрировали между ними, переполняя чувства Джой. Слова были будто чужими, словно их озвучила какая—то другая Джой, которая не потеряла способность говорить.

— Люк, я вернулась, — сказала она. — Вернулась туда, чему я принадлежу.

Он молчал целую вечность, лишь пристально смотрел на неё, в его глазах отражалось сердце.

— Джой, — наконец произнёс он, как будто тоже позабыл, как использовать обычный язык.

Она попыталась выразить то, что не мог сказать он.

— Я пыталась держаться в стороне, — пробормотала она. — Пыталась убедить себя, что всё случившееся здесь… — Она тряхнула головой. — Мне было безрадостно. Я принадлежу этому месту. Этому миру.