Принц-ворона

Дэвин и Артур обнялись — Джемма заметила, что при их разнице в росте это почему-то не выглядит забавным, — и Артур спросил:

— Значит, все-таки сослан?

Дэвин кивнул. По его лицу скользнула тень. Да, благодарность родины в его случае оказалась весьма специфической — впрочем, Джемма не ждала ничего другого от короля. Отпустили живыми — и то слава богу. Она все еще не могла в это поверить.

— Увы, — кивнул Дэвин. — Погостишь у меня?

Улыбка Артура была искренней и светлой. Джемма невольно заметила, что он со своими почти белыми кудрями похож на одного из архангелов, какими их рисуют на фресках ортодоксальных церквей. Человеку, который смотрит так открыто, нельзя не доверять.

— С удовольствием! — воскликнул Артур. — Давно собирался изучить глифы первобытных племен в тех краях.

— Глифы? — не выдержала Джемма. — Вы ими занимаетесь?

Артур и Дэвин обернулись к ней, и Джемма осеклась, поняв, что нарушила сразу два светских правила. Леди должна молчать и слушать, пока супруг не представит ее гостю, — это первое правило. И второе, самое важное: глифы — знаки, которые древние люди оставляли на камнях и скалах, не должны интересовать леди. Мода, дети, обустройство дома — вот все, что ей положено.

— Джемма, познакомься, — произнес Дэвин. — Артур Вудвилл, мой лучший друг. Мой единственный друг, я бы сказал. Артур — это Джемма, моя жена.

Артур улыбнулся, поклонился, прикоснулся губами к руке Джеммы — старый светский ритуал, о котором она успела забыть. Просто выбросила из головы все, что когда-то было частью ее жизни. Знакомства, правила ведения разговоров, все те мелочи, которые делали Джемму барышней из приличной и достойной семьи, — она забыла обо всем, чтобы не сойти с ума в аукционном доме.

А теперь вдруг вспомнила. И ее стало знобить. В горле заворочался тяжелый липкий ком.

— Рада с вами познакомиться, — негромко сказала Джемма.

Артур улыбнулся.

— А я-то как рад! Удивительно, что вы знаете о глифах! Наконец-то мне будет с кем побеседовать о моих изысканиях. Обычно, когда я о них говорю, меня не слушают. Кивают из вежливости.

Джемма улыбнулась в ответ.

— Буду очень рада узнать о них.

Слуги принялись накрывать завтрак. Артур вынул из своего саквояжа свежую газету, которую, должно быть, купил на вокзале, и сообщил:

— Кстати, Элонгар кипит. Весь округ взбудоражен.

— Что произошло? — поинтересовался Дэвин, нарезая омлет аккуратными кусочками. — Всех напугал мой приезд?

— Не только твой, дружище, — сообщил Артур и обернулся к Джемме: — Глифы, дорогая Джемма. Но не старые, а свеженькие, оставленные кровью. На дверях домов, на деревьях, везде. Особенно много в Хавтавааре, почти у твоего дома.

— Позволь-ка. — Дэвин забрал газету, некоторое время вчитывался в статью, и Джемма с неожиданным облегчением поняла, что он приходит в себя.

Его болезнь отступила и больше не вернется. Перед ней опять был сильный и энергичный мужчина.

«И самый страшный темный маг за всю историю», — напомнила себе Джемма. Впрочем, она с немалым удивлением обнаружила, что это больше не пугает ее. Да, Дэвин был темным магом. О его делах рассказывали только шепотом и с оглядкой. Но он выкупил ее и дал ей свободу. Он жертвовал собой, спасая столицу и ее жителей от дракона. Он вынес из огня мать и брата с сестрой.

Да, Дэвин — темный маг. Ну и что? Джемма не видела от него ничего, кроме добра. И это было самым главным.

Она вдруг поняла, что могла бы влюбиться в него, — и от этой мысли Джемме снова сделалось не по себе, словно она подумала о чем-то страшном или двусмысленном.

— Да, все встревожены, — кивнул Дэвин и вернул Артуру газету. — Ждут конца времен, ну да это всегда бывает.

Артур кивнул.

— Да, стоит только появиться чему-то необычному, как народ начинает вопить во всю глотку о Страшном суде. Ты только представь себе: я смог раздобыть редчайшую крапчатую ящерицу, две недели лазал за ней по топям, а меня едва не повесили в поселке за то, что я, видите ли, выволок из преисподней одного из младших демонов. Еле сбежал!

Джемма нахмурилась.

— Они не видят разницы между ящерицей и демоном? — удивилась она.

Отец, конечно, рассказывал, что провинциалы, мягко говоря, не слишком образованны, но чтобы настолько?

— Это особенная ящерица, — сообщил Артур. — С рудиментарными крылышками и кожистым воротником на шее. Раздувает его в случае опасности.

Джемма согласилась, что такая тварь и правда может произвести впечатление.

— А что же ящерица? — спросила она. Артур махнул рукой:

— А, она тоже сбежала. Будет рассказывать знакомым и родне о своих приключениях.

Дэвин указал на столик, где в склянке грустил болотный бес, периодически ковырявший пробку изнутри, и сказал:

— Я тоже поохотился под утро. Взгляни, какой красавец!

Артур вышел из-за стола, взял пузырек, и болотный бес тотчас же прилип к стеклу, растянул пальцами рот и скорчил ему рожу: то ли насмехался, то ли пробовал испугать.