Принц воров

«Срочно позвонить К-23-48. Отдать человеку, назвавшемуся Шелестовым, в обмен на 100 червонцев. Трость сломана на Марата, 6. Стерх».

Все время, начиная с титров «Первой перчатки», Слава выискивал в зале того, кто смог бы поступить так, как было указано на купюре. В короткие перерывы между фильмами он искал этого человека в фойе. На улице передавать записку не имело смысла, Корсак рисковал бы при этом не только своей жизнью, но и семьей. Каждый шаг бандитов контролировали Червонец и Крюк, и даже поход за ситро на расстояние в десять шагов не оказывался вне поля зрения этих двоих. В фойе отдать деньги было вернее, замотивировать такой шаг было легче, однако, сколько Слава ни вглядывался в лица снующих мимо него людей, он не мог найти в глазах ни одного из них нужной ему искры.

Погруженный в свои думы, он сидел в зале, смеялся, когда смеялись все, хлопал, когда зал аплодировал, и думал, думал, думал…

Единственный раз, когда он вынужденно перестал думать о Свете и Леньке, сердце за которых уже давно перестало ныть, а начало болеть, сдавливая всю грудь, случился на десятой или пятнадцатой минуте первого фильма о боксере.

Сидящий рядом с ним Сверло, получивший прозвище за то, что бежал из Крестов, пробуравив в бетонном полу ложкой дыру размером с футбольный мяч и в эту дыру уползший сначала во двор централа, а после и на улицу, толкнул Корсака в бок и свистящим шепотом поинтересовался:

– Я не понял, мочить когда будут?

– Где? – оторвавшись от мыслей, оторопело отозвался Слава.

– Ну, – он кивнул на экран, – там.

– Скоро, – подумав, пообещал Ярослав и уселся в кресло поглубже.

Сработал он экспромтом. Уже в конце третьего, последнего фильма, выходя из зала, он споткнулся, чертыхнулся и, почти падая и пытаясь удержаться на ногах, толкнул Сверло в спину, который, в свою очередь, не справившись с координацией, врезался в спину шествующей перед ними парочке пожилых людей. Выбор объекта для будущего конфликта, как и орудие столкновения, Слава избрал не случайно. В первых двух зоркий глаз бывшего разведчика безошибочно узнал ростовщика и его жену – люди с такими хищными лицами явно торговали продуктами во время блокады, наживая себе капитал и пользуясь главным в своей жизни правилом – «Курочка по зернышку, а какая власть в деревне будет, нам не важно». Сверло попал под руку тоже не случайно. Будучи самым глупым из всей банды, он был единственным, кто мог в такой ситуации устроить скандал с мордобоем.

Что, собственно, и произошло. Клюнув старика в спину своим твердым выпуклым лбом, Сверло грязно выругался, чем сразу привлек к себе внимание не менее сотни свидетелей. Вскочивши же на ноги, вместо того, чтобы сообразить, кто он, где находится и почему, Сверло схватил старика за шиворот.

– Тебе что, падло, – спросил он, хлопая ресницами своих узко посаженных глаз, – идти больше негде?!

– Где же мне идти, молодой человек, когда мы одним потоком следуем?! – возвращая слетевшее пенсне на нос, поинтересовался старичок.

Вскинув вверх два пальца, указательный и средний, Сверло оскалился и коротким тычком помог ростовщику насадить пенсне поглубже.

– Товарищи! – дико закричала спутница ослепшего на мгновение старичка. – Милицию вызовите! Вызовите милицию!!

Оттолкнув вошедшего в раж Сверло, который уже шипел даме: «А-а, сердце, тебе тоже не хочется покоя?!» – Корсак занял освободившееся пространство между одуревшим бандитом и потерпевшими от злостного хулиганства старичками и страстно схватил старика за руку.

– Товарищ, простите бога ради! – забормотал Слава, пожимая руку ростовщику и вкладывая в нее деньги так, чтобы было видно – купюр как минимум две, а не одна. – Наш коллега выпил, у него большое горе! У него воры кошелек с карточками в трамвае вынули!.. Поймите человека, прошу вас…

– Товарищи, хватайте их! – завизжала старушка. – Посмотрите на их рожи! У них разве можно кошелек вытащить?!

Быть может, так и случилось бы, их бы схватили, если бы не старичок, который вдруг проявил неслыханный гуманизм, заявив во всеуслышание:

– Я понимаю, я понимаю. Такое горе. Однако с лицом разобрались, а стекло, тем не менее, треснуло, а новое будет прилично стоить.

Сдвинув Ярослава в сторону, Червонец выхватил из кармана несколько купюр и сунул в цепкую, как куриная лапка, руку старика.

Был план сходить на еще один фильм, но после устроенного Сверлом инцидента об этом не могло быть и речи. Как бы то ни было, домой все вернулись в приподнятом настроении.

Но на следующий день после этого, как Слава и предполагал, наступила развязка. После вольготной жизни нормальных людей, почувствовать которую благодаря Корсаку бандитам удалось всеми фибрами своей души, теперь они томиться взаперти вовсе не желали.

Ожидаемое Корсаком и неожиданное для Червонца восстание произошло вечером следующего дня…

Глава 7