Принц зазеркалья. Летопись тринадцати зеркал

Завхоза побаивались и уважали, после того, как он в одиночку приструнил компанию местных гопов, будучи сильно «под мухой». Поэтому девятиклассник и не подумал посылать поймавшего его мужчину по известному адресу.

– Федя… а чего?

– Класс какой?

– Ну, девятый «Б».

– Не «нукай», не запряг, – завхоз лениво мотнул головой. – Вот это всё, чтобы, когда я вернусь, было целым и на месте. Понял?

– А уроки?

– Считай, у тебя освобождение, – кинул Дмитрий Федорович через плечо.

– Да, как же, – безнадежно огрызнулся Федя, но остался стоять рядом с кучей добра из учительской.

– Ну, чего, спектакль окончен? – Ехидно спросила Маша.

– Маш, я это зеркало во сне видела. Ну… о котором говорить начала. Меня туда Никонов звал.

– Никонов? Ань, ну это явный перегрев. Ой! А может, он тоже хочет тебя того…

– Чего «того»?

– Ну, помнишь эти истории про мертвецов, которые приходят за живыми?

– Да ну тебя, Машка! – возмутилась Аня, по чьей коже побежали холодные мурашки. – Ты, кстати, тоже во сне была.

– Ну и что? Это опасно только для тех, кому снится. О! Щас мы пойдем и проверим.

– Стой! Там же девятиклассник этот! – Аня повисла на рукаве Машиной полосатой кофточки, но подруга справилась с лишним грузом, уверенно направившись к зеркалу.

– Чё надо? – грозно осведомился оставленный за охранника парень.

– Зеркало посмотреть, – нагло ответила Маша. – Мы быстро. Нам контрольшу сдавать. Говорят, помогает, если зеркало из учительской потрогать.

– Чегооо? – удивился доблестный охранник.

– Щас, погоди, – Маша уверенно подошла к зеркалу, выставив перед собой Аню, словно щит.

В первый момент той показалось, что в глубине мелькнуло что-то белое. Потолок и стены были кремового и розового цветов, а они с Машей ничего светлого не надели, поэтому по спине пробежал неприятный холодок. Но в остальном отражение было нормальным.

– Ну? – Маша ткнула подругу пальцем в бок.

– Ай, дурочка! Нормально всё.

– Ну, вот, – Маша перегнулась через Аню, уперев в гладкую поверхность всю пятерню. – Обычное зеркало.

В тот же миг зимние морозные узоры заструились от углов к середине, покрывая все зеркальное пространство, стекаясь к Машиной руке похожими на змей ручейками.

– М-маша… – Аня указала на зеркало.

– Что? – подруга глянула туда же, но явно ничего не увидела. А иней уже добрался до кончиков пальцев.

– Всё, подержалась, иди учись, – вмешался забытый девочками девятиклассник.

– Будешь указывать, я Дмитрию Фёдрычу расскажу, что ты нас к зеркалу пустил, – Маша наконец оторвала руку от зеркала. Иней на ладони тут же растаял, морозные узоры нехотя отступали.

– У тебя чё, жизни лишние? – угрожающе навис над девочками «охранник».

– Маша, пойдем. У нас урок сейчас начнётся, – настойчиво потянула Аня подругу, которая явно собиралась померяться силами с превосходящим ее противником.

– Нет, ну я тут ради подруги стараюсь, а она мне мешает… – Машка, конечно, и сама поняла, что перегнула палку, но сознаваться, что струхнула, не хотелось, поэтому она сделала вид, что великодушно позволила себя увести.

Химия проходила скучновато – без макетов атомов и практических. Поэтому Аня решила, что ничего страшного не случится, если она отправит подруге записку. Страшного ничего не случилось, только Машка решила, что сон подруге приснился не просто так. Поэтому технологию решено было прогулять. Решила, конечно, Маша.

– Не, Маш, не могу я так! – упёрлась Аня, стоя, уже собранная, во дворе школы. – У меня же маму в школу вызовут. А она, сама знаешь, по головке за такое не погладит. Мне того раза с потерянным учебником хватило.

– Пойдём-пойдём, – напирала Маша, – мне здоровье подруги важнее. Мама что? Маму ты уже тринадцать лет знаешь, а с посланиями с того света только щас познакомилась. Из двух врагов выбирай известного – от него хотя бы знаешь, чего ждать.

– Да сама ты – с того света! – возмутилась Аня, по спине которой пробежал неприятный холодок. – У меня всё нормально… просто…

– Ага. Просто мёртвые мальчики и волшебные зеркала мерещатся. Пошли, давай.

Аня вздохнула. Сопротивляться подруге не было никакого смысла – всё равно переубедит, а если нет – обидится. Видно же было, что Машке просто не хотелось идти вышивать игольницу. Как и самой Ане. В глубине души.

– А мне, прикинь, Павлова не отвечает! Коза крашеная! Зато на моём канале ещё два подписчика!

– Ну, Павлова никому не отвечает, кроме своих подружек, – рассмеялась Аня, заглушая тревогу.

Время оставшегося урока подруги просидели в кафешке рядом с автобусной остановкой – гулять по холоду не особенно хотелось, зато поболтать было о чём. Так что домой Аня снова немного припозднилась.

– Опять с Машей гуляли? – строго спросила мама, и девочке показалось, что она уже всё знает о прогулянной техноложке.

– Да… просто заболтались.

– Язык без костей, – мимо прошелестел новыми джинсами Егор.

– На себя посмотри, – беззлобно огрызнулась Аня.

– Стоп. А ты куда намылился? – мама нашла новую «жертву», и младшая Святая предпочла потихоньку сбежать к себе в комнату.