Принцесса

Он еще крепче обнял Таню – нет, она останется с ним. Она при этом поежилась и постаралась высвободиться. Он отпустил ее, не желая причинять даже малейшего неудобства. Теперь он взглянул на нее и поразился – ни следа слез, глаза и щеки сухие.

– Где твои слезы? – спросил Штефан нахмурясь.

– Какие слезы?

– Те, которые должны были оставить след на твоих накрашенных щеках.

– А, эти слезы! – Таня пожала плечами. – Я все выплакала.

– Врешь.

– Ну, тогда мы квиты. Ты наврал мне с три короба, а я тебе. И не злись опять на меня. Хочешь увидеть мои слезы – возьми палку. Правда, я не уверена, что это подействует тоже. Мои слезы высохли много лет назад, когда я поняла, что они нравятся Доббсу.

– Какое это имеет отношение…

Таня расхохоталась:

– Ты что, забыл, где нашел меня, Штефан? Я не могу сказать, что вся моя жизнь у Доббса была сплошным горем, нет. Но моей тонкой натуре пришлось смириться с побоями. Это укрепило мою волю, а также кожу и плоть.

Штефан плохо понимал, что именно она говорила, для него важно было только одно – Таня не плакала. Может, он и не так уж больно бил ее, а теперь переживает больше, чем она?

– А тебе было хоть немного больно? – поинтересовался он.

– Конечно. А впрочем, не очень.

Штефан оттолкнул ее и встал.

– Так вот оно что! А я, болван, думал… Черт возьми! У тебя, оказывается, кожа толстая, как у слона.

– Ты идешь за палкой?

– Нет!

– Тогда в чем дело? Я не поняла. Ты хочешь повторить наказание?

– А что? Ты же не чувствуешь ничего.

– Чувствую. – Таня отошла в сторону и потерла легонько свой зад. Потом исподлобья глянула на Штефана. – Просто это было не так сильно, как обычно. Раньше я и двинуться не могла.

До Штефана наконец дошло. Он так и обомлел, догадавшись, о чем все время говорит Таня.

– Господи, так он избивал тебя? – вскричал он.

Она даже заморгала глазами от удивления – разве она не сказала об этом раньше?

– Послушай, Татьяна, мистер Доббс избивал тебя? – повторил Штефан.

– А о чем же я все время толкую?

– Как он бил тебя? – не унимался Штефан.

– Господи, какая разница, как! Палкой, рукой, главное – сделать мне больно.

Таня сказала это с такой горечью, что у Штефана защемило сердце. Он так хорошо понимал ее: горечь испытывал и он сам часто, но по другому поводу…

– Извини, Татьяна, что я не сдержался. Я не хотел сделать тебе больно…

– Так я и поверила!

– Я хотел немного проучить тебя, чтобы ты не убегала от нас.

– Считай, что я усвоила урок!

Еще не хватало выслушивать его извинения! Он будет облегчать этим свою совесть, а она должна, видите ли, забыть, как страшен он в своем гневе!

Но Штефан решил, что для него это тоже хороший урок – надо помнить об этом в следующий раз, когда он рассердится.

– Мне невыносимо слышать, как ты страдала в жизни, – сказал он, – тебя должны были растить в радости и ласке. С тобой отправили баронессу и дали ей денег, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Баронессе вменили в обязанность воспитать тебя как будущую королеву Кардинии, преподать тебе этикет…

– Слушай, если ты не хочешь, чтобы я тебя поколотила, – прервала Таня его раздраженно, – сделай милость, прекрати это притворство и эти бредни. Я по горло сыта этой сказкой.

– Хорошо. Только объясни, почему ты не веришь мне?

– Потому что такого не бывает в жизни. Потерянная принцесса? Штефан, черт возьми, как можно потерять такую важную персону, как принцесса?

– Это все из-за излишней секретности и непредусмотрительности. Всякого рода связь с баронессой была запрещена из боязни навести врагов на ваш след, тогда тебя могли убить. Все было сделано для того, чтобы ты росла и воспитывалась должным образом. Ты должна была узнать о том, кто ты, гораздо позже. Тебя должны были научить, как и где получить помощь, если с баронессой что-нибудь случится. Но никто не мог знать, что она умрет так рано, оставив тебя младенцем без рода и племени, почти без имени, на руках у чужих людей.

– Смотрю, у тебя на все готов ответ, – заметила Таня сердито.

Штефан улыбнулся:

– Так обычно бывает, когда люди говорят правду!

– Довольно!

– О, великолепно, принцесса! – Он уже открыто рассмеялся. – У вас это здорово получается! Значит, вас легко будет научить всему остальному.

Таня скрестила руки на груди и выразительно посмотрела на него. Ему показалось, что у нее нет желания продолжать разговор. Но вдруг заметил истинную причину ее позы – сквозь намокшую блузку у нее просвечивала обнаженная грудь. Это и смутило девушку, чему Штефан удивился, почувствовав прилив желания. Ему стоило немалых усилий отвлечься от соблазнительных мыслей. Он оглядел свою одежду и сказал:

– Мне кажется, пора принять ванну и смыть с себя грязь твоей реки!

Он направился к двери кликнуть Йошку.

– Моей реки? Так значит, ты признаешь, что я американка?

Он оглянулся с усмешкой на губах:

– Это ты так думаешь. Я считаю иначе. Кстати, ты не хочешь принять ванну?

– Нет.

– Тогда переодеться?

– А ты поплывешь обратно за моими вещами?