Принцесса ада

Несмотря на разочарование, Белль продолжает уверять Хельгелейна, что все еще терпеливо ждет его приезда. «Нет на свете человека, который в моих глазах был бы выше тебя, – пишет она, – и так будет до тех пор, пока ты не приедешь». Со своей обычной расчетливостью в конце письма она рисует идиллическую картину, перед которой, конечно же, не сможет устоять холостяк, коротающий одиночество на неустроенной ферме в Дакоте: «Если бы ты был здесь и сидел в кресле-качалке, мы бы с тобой разговаривали. А потом я бы принесла тебе плодового вина, которое делаю сама. Но ты сможешь его попробовать, только когда приедешь».

Вскоре после Нового года Хельгелейну из Норвегии пришло известие о смерти матери. 12 января 1907 года Белль шлет Эндрю соболезнование и уговаривает утешиться сознанием, что на небе мать будет вознаграждена, так как «ее призвал к себе Бог».

Конечно, Белль понимает, «какие крепкие узы связывают детей и родителей», но советует «склониться перед мудростью Господа, потому что когда-нибудь все встретятся на небесах». «В этом грешном мире надо стараться жить как можно лучше, – увещевает она. – И не стоит оплакивать мертвых, потому что их ждет счастье и покой».

Лучшее утешение тем, кто потерял близкого человека, уверяла она, – постараться забыть об усопшем и жить «для живых, делая для них все возможное».

Наступила весна. Белль понимала, что у Хельгелейна больше нет причин тянуть с переездом, и усилила натиск. Теперь она называла его не просто «дражайший друг», а, неустанно заполняя страницы писем розовыми картинами их будущей совместной жизни, величала «самым дорогим и преданным другом в целом мире».

В апреле она пишет: «Я жду тебя. Когда ты приедешь, появятся телята, поросята, цыплята и котята. Правда, мило? Я вожусь с ними, как с домашними питомцами, и они меня тоже очень любят».

Через несколько недель она радостно сообщает, что, готовясь к приезду партнера, «ремонтирует комнаты». Когда ремонт закончится, все «будет удобно и красиво», и она надеется, что он «приедет, и ему дом тоже понравится». «Мы заживем так уютно, – обещает Белль, – будем есть домашний пирог, пить крепкий кофе с кремовым пудингом и другими сладостями. Потом станем разговаривать, разговаривать – до изнеможения. Дорогой друг, это будет нам наградой за долгое ожидание. Если б ты только знал, как много я хочу тебе рассказать, как хорошо нам будет вместе».

Хельгелейн, очевидно, обещал Ганнесс, что летом 1907 года он наконец пожалует в Ла-Порт, но приезд был опять отложен. Той осенью она впервые дает волю раздражению.

«Уже 25 сентября, заканчивается последний год моего ожидания, если ты вообще когда-нибудь приедешь, – сетует она. – Я знаю, тебе можно верить, поэтому ждала тебя долго и преданно, но в одиночестве так трудно, и опять пришла осень. Целый год я управлялась с хозяйством без постоянной помощи, все ждала тебя, а ты только обещал, обещал и, похоже, так никогда и не соберешься приехать ко мне».

Продолжая уверять Эндрю, что он «самый дорогой и преданный друг в целом мире», в конце письма она выдвигает что-то вроде завуалированного ультиматума: «Как можно быстрее определись, что ты на самом деле собираешься делать. В следующем письме доставь мне радость и сообщи, что ты скоро приедешь. Тогда я буду счастлива, что нашла самого лучшего друга на свете».

Ответ Хельгелейна, как и его другие письма, не сохранился. Но из последнего сохранившегося письма Белль становится ясно, что он серьезно отнесся к ее предупреждению и заверил, что долгому ожиданию скоро придет конец.

«Молю тебя, поторопись, – напишет миссис Ганнесс 2 декабря. – Я так за тебя волнуюсь, ты мой единственный друг. Каждый день я жду сообщения о твоем приезде. Организуй все так, чтобы обратно больше не возвращаться».

Прошел еще месяц, прежде чем Эндрю Хельгелейн выполнил обещание. В начале января 1908 года он наконец прибыл в Ла-Порт.

Глава 8 Соперник

В пятницу 3 января 1908 года на ферму приехал дородный мужчина в долгополой косматой шубе. С этого момента счастливая жизнь Рэя Лэмфера – батрака, плотника и любовника Белль Ганнесс – дала трещину. На следующий же день хозяйка заявила, что сам он должен «идти спать в амбар», а комнату освободить для гостя¹.

На рассвете Рэй пришел в дом, чтобы, как обычно, затопить печь в гостиной и согреть комнату к завтраку. Он уже почти закончил работу, как вниз спустился новоприбывший. Между мужчинами завязался разговор, но тут появилась Белль и сердито приказала Рэю уйти. Как он свидетельствовал позже, она «напустилась на меня и приказала оставить гостя одного».

Очевидно, с появлением норвежского фермера из Южной Дакоты отношения Белль и Рэя сразу же изменились. «Раньше мы все время были вместе, она приходила ко мне по ночам, – рассказывал он, – а когда он приехал, я стал ей не нужен»².