Принцесса ада

В Чикаго, проводя проверку таких приютов по поручению службы защиты несовершеннолетних, социальный работник Артур Гилд обнаружил сотни больных голодных детей, живущих в ужасных условиях¹⁵. Уровень смертности в этих заведениях был таков, что им больше подходило название «ловушки смерти». Однако некоторых попечительниц обвиняли не только в преступной халатности, но и в гораздо более серьезных преступлениях. Самой известной из них оказалась англичанка Амелия Дайер, умертвившая несколько сотен взятых на содержание детей¹⁶.

Чикагские власти пришли к убеждению, что Ганнесс тоже была вовлечена в этот страшный промысел: брала детей на воспитание и при первом удобном случае от них избавлялась. До Амелии Дайер, подозревала полиция, убийце из Ла-Порта было далеко, однако лейтенант Зиммер из остинского районного отдела сообщил репортерам, что на счету Белль может быть около двадцати убитых детей, а «успех в сокрытии их тел вдохновил миссис Ганнесс на более масштабные зверства».

По мнению Зиммера, череда ужасных злодеяний душегубицы из Индианы «началась с убийств беззащитных детей»¹⁷.

Однако власти Ла-Порта гипотезу чикагской полиции не поддержали. Мэр города, Лемюэль Дарроу, узнав о версии, что тела якобы доставляли на ферму сообщники Белль из Чикаго, решительно заявил репортерам: «У этой тайны есть разгадка. Мы знаем, что миссис Ганнесс намеренно завлекала сюда мужчин, чтобы завладеть их деньгами и убить».

«Если она узнавала, что вдовец или холостяк норвежского происхождения имеет некоторый капитал, то вступала с ним в переписку, – продолжал Дарроу, – предлагала заключить брак или соблазняла рассказами о выгодном вложении в какой-нибудь земельный участок. Мужчина приезжал, вдова окружала его таким гостеприимством, что он не спешил покидать ее дом, а хозяйка, дождавшись удобного случая, травила гостя, скорее всего, мышьяком или хлороформом. Когда же наступала смерть, она расчленяла жертву и закапывала на скотном дворе».

«Ганнесс в течение нескольких лет удавалось скрывать свои преступления, – записывали журналисты слова Дарроу, – и я уверен: дальнейшее расследование найдет новые следы ее бесчеловечного промысла».

На вопрос одного репортера, сколько же еще тел собирается откопать мистер Дарроу, он без колебаний ответил: «Не удивлюсь, если количество ее жертв – мужчин, женщин, детей – приблизится к двадцати»¹⁸.

Глава 18 Будсберг

В четверг, 7 мая, из-за проливного дождя земляные работы пришлось отложить, и шериф Смутцер с утра уехал в Чикаго на совещание.

Пока он там находился, к его заместителю Энтиссу прибежал посыльный и сообщил, что два человека проникли в каретный сарай, где лежали эксгумированные жертвы миссис Ганнесс.

Энтисс поспешил на ферму. Джо Максон, увидев заместителя шерифа, рассказал, что видел двух мужчин, вылезавших из заднего окна сарая.

«Один был высокий с черными усами, а второй, коренастый – ростом пониже, – объяснял Джо. – Лиц я разглядеть не смог: лил дождь, к тому же они подняли воротники и надвинули шляпы. Я крикнул, что, по приказу шерифа, никому не разрешается входить в сарай. В ответ услышал, что у них есть такое право, потому что они врачи, а мне нечего совать нос в чужие дела».

Максон без промедления послал в Ла-Порт, к Энтиссу, соседского мальчишку. «Врачи» же, вскочив в припрятанную поблизости повозку, скрылись в лесу. Тут поползли слухи о подельниках Ганнесс, которые пробрались в сарай, чтобы уничтожить улики. Якобы ее сообщники украли бутылки с ядом и так перемешали кости скелетов, чтобы никто не мог их опознать¹.

Правда оказалась куда более прозаичной. Во временный морг через окно забрались, как позже будет установлено, два жителя Мичигана, а двигало ими всего лишь нездоровое любопытство: хотели посмотреть на обгорелые человеческие останки².

В 13:30, еще до возвращения Смутцера, на поезде из Иолы, штат Висконсин, в Ла-Порт прибыли два молодых человека. Их сопровождал более взрослый знакомый – торговец техникой Эдвин Чапин. На станции прибывших встретил президент местного отделения сберегательного банка Джеймс Бак и отвел к помощнику шерифа. Молодые люди оказались братьями Матиасом и Оскаром Будсбергами (двадцати семи и двадцати девяти лет), как писала одна газета, «простодушными и молчаливыми деревенскими тугодумами»³. Братья прибыли со скорбной миссией – проверить, не принадлежал ли один из найденных на ферме черепов их отцу, Оле Будсбергу.

Больше года назад овдовевший подписчик «Скандинавен» и «Декора-постен» – на тот момент ему исполнился пятьдесят один год – сообщил сыновьям, что уезжает в Ла-Порт, где, возможно, станет управляющим на ферме. А брату вдовец Оле Будсберг поведал, что собирается жениться на богатой вдове.

Он уехал на третьей неделе марта 1907 года, а через неделю вернулся, чтобы подготовиться к переезду на новое место. Будсберг продал Матиасу ферму, взял полученные от сына 1000 долларов наличными, ипотечное обязательство, обеспеченное участком земли такой же стоимости, и 5 апреля выехал в Индиану, обещав написать, когда устроится.