Принцесса ада

Мичиганская история, как две предыдущие, тоже оказалась фальшивкой. Женщину приняли за Ганнесс только «из-за скандинавского происхождения и брачных объявлений в норвежских газетах»⁵. И хотя такие недоразумения повторялись неоднократно, поток сообщений о призраках «Лукреции Борджиа из Ла-Порта» не утихал. В том же году ее видели в Айдахо, Иллинойсе, Вашингтоне. В Оклахоме ее сопровождал «вооруженный двумя револьверами, ружьями и парой дробовиков мужчина в меховом пальто»⁶.

По указанию прокурора ла-портовские власти очень серьезно изучали каждый такой случай. Хотя Смит по-прежнему не сомневался, что Белль умерла, он «использовал каждый повод, разоблачая тех, кто совершенно безосновательно считал ее живой»⁷.

К тем, кто в это верил, принадлежал и Уирт Уорден, который еще сильнее укрепился в своем мнении, когда в декабре 1912 года узнал о необычной истории, рассказанной Гарри Майерсом, заключенным исправительного заведения в Мичиган-Сити.

Майерс – грабитель и конокрад – заявил, что ухаживал за умирающим Лэмфером и слышал его «предсмертные слова». Рэй утверждал, что Ганнесс осталась в живых, а обезглавленное тело, обнаруженное на пожарище, принадлежало одной жительнице Чикаго. Белль наняла ее в экономки, а через несколько дней отравила и отрубила ей голову, «чтобы труп нельзя было опознать». Обернув голову куском ковра, Ганнесс положила ее в ящик, где хранились еще три головы. При этом две, по всей видимости, попали туда довольно давно. Рэю хозяйка приказала «зарыть ящик в ржаном поле». Умирающий говорил, что Белль также отравила своих троих детей, чтобы «не дать им заговорить» о загадочно исчезавших гостях.

В ночь пожара Рэй в двухместной коляске отвез Белль в какое-то место в девяти милях от Ла-Порта, откуда она и встретивший их там неизвестный мужчина направились в Чикаго. С собой у нее были «два больших чемодана и корзина с жестяной коробкой, набитой бумажными деньгами, причем самыми мелкими были стодолларовые купюры». Передав хозяйку новому спутнику, Рэй, получивший за работу пятьсот долларов, «вернулся на ферму и поджег дом, где нашли потом три детских и одно женское тело»⁸.

Широко растиражированная история Майерса породила новую волну сообщений о Белль Ганнесс. За две недели полиция получила, «по крайней мере, двадцать сигналов о ее появлении в разных концах страны»⁹. Многие были настолько неправдоподобными, что власти Ла-Порта никак на них не отреагировали. Но к одному – телеграмме из канадской провинции Альберта, отнеслись весьма серьезно. В телеграмме говорилось, что знаменитая преступница скрывается в маленьком шахтерском поселке недалеко от города Летбридж. Установить личность женщины предстояло шефу полиции Ла-Порта – Уильяму Мейнке. По сообщениям, полученным от шахтера-норвежца по имени Форлэнд, «у подозреваемой примерно такой же вес и возраст, как у Ганнесс, а в подвальном помещении она хранит три больших чемодана, которые напоминают те, что нашли в доме преступницы из Ла-Порта». Форлэнд утверждал также, что у него есть адресованное той женщине письмо, и начинается оно словами «Дорогая Белль». Однако командировка Мейнке в Канаду оказалась безрезультатной. Вернувшись в Ла-Порт 27 января 1913 года, он заявил, что в Летбридже живет совсем другая женщина¹⁰.

Семнадцатого марта 1916 года в доме подруги скончалась Элизабет Смит – единственный человек, который мог приоткрыть завесу тайны, окутавшей дело Ганнесс¹¹. Никто, включая саму Смит, не знал, сколько ей было лет. По словам ее последнего доктора, больная думала, что ей «почти восемьдесят». За несколько дней до смерти в ее ветхой лачуге на Пуласки-стрит случился пожар. Смит лежала в единственной обитаемой комнатушке, у печки, и от случайной искры под больной загорелся матрас. На ее крик сбежались соседи, пожар потушили, старую женщину перенесли в дом к подруге. Ожоги, которые получила Элизабет, жизни не угрожали, однако пережитое потрясение подорвало и без того ослабленный организм «старой негритянки»¹².

Понимая, что умирает, женщина попросила позвать Уирта Уордена. Она в течение многих лет обещала перед смертью «рассказать ему все, что знает о Белль Ганнесс». Уорден же, как назло, был по делам в Луизиане, а когда вернулся, Элизабет Смит уже похоронили¹³.

Газетные некрологи перечисляли главные события ее жизни. Вспоминали детство с овдовевшей матерью – бывшей рабыней, которую все знали как «бабулю» Олмстед. Прожившая сто четыре года «бабуля» уверяла, что видела самого Джорджа Вашингтона. Писали о муже Элизабет – рано ушедшем из жизни поваре федералистской армии, о вдовьей пенсии в 24 доллара, о практичности и деловой хватке женщины, ставшей владелицей шести домов и солидного банковского счета. Особое внимание уделяли ее славе «цветной красавицы», в молодые годы «пленившей немало белых мужчин»¹⁴.