Принцесса Азии

Но Василий уже закусил удила и, как лошадь в шорах, гнал вперед, не реагируя на окружающее. Он был глух, до жути напуган и совершенно неуправляем. Оставалось только ждать.

По Юлиным подсчетам, на такой скорости, с Васиным напором и не сбиваясь с курса, они достигнут вьетнамской границы часам к восьми вечера. Не позже.

Что ж, подождем. Голод, физиологические нужды, здравый смысл или пропускной пункт рано или поздно остановят обезумевшего от страха олигарха, и они вернутся в Пномпень, в свою гостиницу. К душу, ресторану и мягким кроватям. Путешествовать на машине она любила, а в сторону вьетнамской границы они еще ни разу не выезжали.

Юля оказалась права, спустя полчаса машина пошла чуть медленнее, глаза Василия посветлели, дыхание выровнялось.

– Что делать будем? – спросил Василий, прокашлявшись и обретя способность говорить.

– Ничего. Вернемся в отель, позвоним Убойникову, а вечером пойдем в клуб, как и планировали.

– Какой клуб? Юля! Ты видела, что творилось возле виллы?

– Да. Ничего особенного. Полицейские что-то искали в стрельцовском доме.

– Ну?

– Что «ну»? К нам это никакого отношения не имеет.

– Что значит – не имеет, если мы вчера этот дом сверху донизу перетряхнули?

– Вот и радуйся, мы идем на шаг впереди полиции, – бодро подхватила Юля.

– Да они же туда из-за нас приехали!

– Да с чего ты взял? – не выдержала Юля. – Мы что, труп там на полу оставили? Соседям о нашем визите сообщили? Палили из ракетницы, чтобы привлечь толпы свидетелей? Визитки на подъездной аллее разбросали? При чем тут мы?

– Там повсюду отпечатки наших пальцев.

– Василий, там повсюду неизвестные отпечатки пальцев. Разницу улавливаешь? – постучала Юля ему по лбу. – И вообще, разворачивай машину, мы и так уже невесть куда заехали.

Но настроение Василия снова изменилось. Едва он обрел гармонию души и тела, как зазвонил мобильный телефон, и Аркадий Викторович Убойников прохрипел в трубку дрожащим, придушенным голосом:

– В офисе полиция. Опрашивают всех подряд, меня в том числе, что случилось после гибели Стрельцова, ничего ли не пропало и никто ли не появлялся! – После этой фразы, выданной со скоростью пулеметной очереди, Аркадий Викторович сглотнул и продолжил: – Я им ничего не сказал, встречаться с вами больше не могу, искать ничего не буду. Возможно, за мной следят. – И он тихонько завыл.

Ну вот. Вторая истеричка в штанах. Юля закатила глаза, слушая этот крик души по громкой связи.

– Полиция еще там?

– Да. Опрашивает служащих.

– Зачем вы им наврали? Зачем скрывать пропажу документов? Немедленно отправляйтесь и расскажите все как есть, – командным голосом велела Юля. – Про вчерашнее, естественно, говорить не надо, про нас тоже. Но о визите Криеля в фирму знает куча народу, возможно, кто-то слышал о пропавших документах. Например, секретарша.

– Точно! – заголосил пуще прежнего Убойников. – Наверняка она меня уже заложила!

– Да расслабьтесь вы! Ничего плохого вы не сделали. Никаких убийств не совершали. Ну, забыли про документы, ничего страшного! Вы были в шоке в тот день, только что узнали печальную новость, состоялся тяжелый разговор с семьей покойного, а тут Криель требует документы, вы закрутились и забыли об этом эпизоде. А сейчас вот вспомнили и по доброй воле все рассказали. И не надо сходить с ума. И еще, – сказала Юля, немного подумав, – в полиции считают, что мы погибли во время тайфуна. Не надо их разубеждать. Ни в коем случае, – и после секундной паузы добавила, на всякий случай: – У Василия в России длинные руки, а у вас семья, дети.

Повисла тяжелая пауза. Василий, осуждающе качая головой, смотрел на жену.

– Вечером мы вам позвоним. Будьте готовы, – холодно сказала Юля и закончила разговор.

И вот теперь, сидя за изящно сервированным столом и поедая с аппетитом ароматные пряные блюда, Юля вспомнила об Убойникове.

– Вась, может, Убойникова на ужин пригласить, он, горемыка, от страха, наверное, ни есть, ни пить не может? – спросила у мужа Юля, в которой вдруг проснулось человеколюбие.

– Какой смысл приглашать его на ужин, если он ни есть, ни пить не может? – не оценил ее порыв черствый Василий.

– Это он в одиночестве не может, а с нами, вероятно, и передумает, – рассудительно заметила Юля.

– С тобой вряд ли, – усмехнулся Василий. – К тому же, пока он едет, мы уже все съедим.

– Все равно приглашу. Пусть знает, что я человек добрый, дружелюбный и искренний.

Убойников примчался через пятнадцать минут, растрепанный, с дрожащими руками, лихорадочным блеском в глазах и красными пятнами по всему лицу. Последние его особенно не красили.

– О, голубчик, как вы нехороши сегодня, – сыто развалившись в кресле этаким барином, добродушно прогудел Василий.

Несколько бокалов хорошего коньяка окончательно его расслабили, он был мирен и светел душой и того же желал всему человечеству в целом и Убойникову в частности.