Принцесса Азии

– Ты, – ткнула она пальцем в толстого, – лезь сюда, – и Юля решительно указала пальцем вниз.

Говорила Юля по-русски, ибо он для них был понятен точно так же, как и английский, но зато меньше напрягал ее саму. Как ни странно, бандит понял и, взглядом посоветовавшись с товарищем, приготовился лезть вниз. Юля, сделав нечеловеческое усилие, подобрала свои ноги и снова зацепилась ими за решетку. Худой бандит ухватился за край решетки и приподнял ее вместе с висящей как обезьяна пленницей. Толстый спрыгнул в яму. Едва его ноги коснулись земли, Юля с облегчением отцепила ноги от решетки и оседлала его, дав наконец отдых онемевшим, дрожащим от напряжения рукам.

– Ну вот, – радостно сказала она, довольно разминая руки. – Уже лучше. Эй, эй! Тпру! – закричала Юля толстому бандиту, начавшему выписывать круги по дну ямы. – Стой, не двигайся! Шея же! – и погрозила ему пальцем.

Так, теперь надо подумать. Что мы знаем про бамбук? Он твердый. Кажется, не пилится? Иначе из него не делали бы темницы. А может, пилится? Чем тут скреплены эти палки?

– Эй, ты. Надо резать. – Юля стала активно изображать процесс распилки, тыкая руками в бамбук.

Худой, поморгав глазами минуты две, наконец сообразил, что от него требуется, и побежал в дом, потом вернулся со здоровенным ножом и, улыбаясь своей кошмарной безгубой улыбкой, делавшей его похожим на ядерного мутанта, замахнулся тесаком прямо у Юли над головой.

– Стоп! Стоп! – заорала она что было мочи, нет, с этой компанией не соскучишься. – Не так, – ласково, как с умственно отсталым, заговорила Юля. – Надо аккуратно, вот тут разрезать веревочки. А не голову мне рубить, – уже дав волю раздражению, закончила она.

Зубастый кивнул и принялся, соблюдая осторожность, резать веревки, соединявшие прутья темницы.

Толстый топтался внизу и безостановочно что-то бубнил. Худой только отмахивался. То ли нож был тупой, то ли веревки очень прочные, но процесс застопорился.

Худой бандит, его звали Лыэнгом – вроде бы так к нему обращался толстяк, весь мокрый от усилий, сел на край ямы, отшвырнув в сторону бесполезный нож. Толстяк под Юлей квохтал все раздраженнее, видимо, предлагая придушить ее немедленно, но у худого были свои виды на с трудом добытую пленницу. Отчего он показался Юле менее противным и даже вызвал нечто отдаленно напоминающее симпатию.

– Лыэнг, – обратилась к нему Юля, состроив обаятельную, как она надеялась, гримасу, – у вас есть масло? Oil? – продублировала она по-английски. Объект не врубался. – Batter? – продублировала она еще раз, на всякий случай. Никакой реакции.

Как же объяснить этому камбоджийскому олуху, что такое масло? Бандит смотрел на Юлю с искренним интересом.

В детстве Юлины детишки играли в такую игру: один с помощью пантомимы показывает слово, или понятие, или фразу, а другие угадывают. Юля в этой игре была асом. Пришло время тряхнуть стариной.

Просунув руки через бамбуковую решетку, она со значением показала один палец, мол, картинка первая. Бандит кивнул.

Юля поставила на огонь воображаемую сковороду, налила в нее воображаемое масло и стала помешивать. Худой нахмурился.

Юля показала два пальца. Изобразила, что едет за рулем. Потом охнула и пошла открывать капот, измерять уровень масла и доливать его из канистры.

– Тык ням! – радовался Лыэнг, кивая головой. – Тык ням! – И стал тыкать пальцем в небо, как будто идет дождь.

– Вода, что ли? – переспросила Юля. – Нет. – Но запомнить надо, вдруг пить захочется.

Она покачала головой и показала три пальца. Как же еще показать масло? Из чего они его жмут? Может, они им мажутся? Во время массажа?

И она с удвоенной энергией стала изображать массаж. Выражение лица Юлиного визави приняло несколько задумчивый вид.

– Чхы? – сочувственно спросил он наконец и, встав на четвереньки, потянулся к ее многострадальной шее. От неожиданности Юля так дернулась, что едва не свалилась со своего скакуна. Но кхмер, положив руки ей на загривок, принялся его довольно умело массировать. Сперва Юля хотела его остановить, чтобы продолжить объяснения, но затекшее за ночь и утро тело, ноющие от постоянного дискомфорта и усталости мышцы так обрадовались целительным прикосновениям, что она просто закрыла глаза и наслаждалась ситуацией. Прервал эту сладостную процедуру возмущенный рев толстого бандита, который, подняв ни с того ни с сего голову, вдруг увидел, чем занимаются наверху.

От возмущения он забегал кругами по яме, так что у Юли голова едва не отвалилась. Лыэнгу с трудом удалось его унять, после чего они вернулись к прежней забаве. Солнце между тем стояло уже высоко, жутко хотелось в туалет, а еще есть и пить.

Так что Юля в ускоренном темпе повторила две первые пантомимы и дополнила их третьей миниатюрой, изобразив намазывание хлеба маслом. Едят же они здесь бутерброды? И эта последняя отчаянная попытка наконец-то увенчалась успехом. Кхмер вскочил, хлопнул себя по лбу и побежал в сарай, где они спали, крича на ходу: «Пранг тык! Пранг тык!»

«Будем надеяться – дошло», – с надеждой вздохнула Юля.