Принцесса багрового урагана

– …Он хотел всегда оставаться моим Родителем. Он хотел, чтобы я оставалась его Ребенком. Потому-то он и хотел стать сильнее, и в итоге его соблазнили «Доспехом бедствия». Если бы я… всего одну вещь сказала ему вовремя и как надо… что уровень не имеет значения, ты мой единственный Родитель… что это навсегда… если бы я сказала…

Нико сгорбилась, и Харуюки услышал всхлипывания…

Он просто не знал, что сказать.

Отношения двух Бёрст-линкеров «Родитель – Ребенок». Харуюки, точно так же связанный с Черноснежкой, должен был понимать, что это за груз. Но для Нико и Черри Рука, не знавших своих настоящих родителей, это была, возможно, вообще единственная по-настоящему прочная связь. И вот – Нико только что разорвала эту связь собственными руками. Потому что у нее не осталось выбора.

С трудом справившись с распирающими грудь чувствами, Харуюки опустился на колени и положил руку на плечо Нико.

– Нико. Конечно… «Брэйн Бёрст» – это не просто какая-то там игра. Но… наша реальность не только в ней.

После долгих раздумий он наконец сказал это, хотя боль в горле не давала говорить громко.

– Я тоже всегда боялся, что ничего не смогу. Боялся, что онаменя оставит. Но… я знаю ее в реале. Лицо, имя, голос – я все это знаю. И эта связь не исчезнет, что бы ни произошло. Потому что это не данные. Это у меня в душе. Поэтому… поэтому ты тоже должна снова подружиться с ним в реале. Ты сможешь… ведь мы с тобой, хоть и принадлежим к разным легионам в ускоренном мире, в реале мы уже друзья.

Нико продолжала тихо плакать еще какое-то время, но в конце концов ее всхлипы растворились в ночном ветре.

Ее спина в последний раз дернулась; затем Нико правой рукой вытерла глаза и отпихнула руку Харуюки, лежащую у нее на плече.

– Друзья… говоришь?

Голос звучал хрипло и подрагивал, но к нему уже начали возвращаться прежние дерзкие нотки. Девочка-король встала и, глядя на Харуюки сверху вниз, заявила:

– Только через сто лет! Сейчас ты в лучшем случае тянешь на моего подчиненного! Не задирай нос особо!!!

– Э… ээ…

«Это уж слишком» – так он собрался продолжить, но тут сзади раздался холодный голос:

– Эй, кто тут чей подчиненный?

Пораженно взвизгнув, Харуюки крутанулся на месте. Прямо перед его глазами возникла потрепанная, но твердо стоящая – Блэк Лотус.

А рядом, поддерживая ее за левую руку, стоял темно-синий аватар, Сиан Пайл.

– Се… семпай! Таку!!!

Харуюки подскочил к ним.

– Т-ты в порядке, семпай… и Таку, как ты…

Уже спрашивая, он вспомнил. Прямо перед началом сражения с Желтым легионом Такуму сам сказал. Бёрст-линкер, погибший в «Безграничном нейтральном поле», ждет один час, а потом воскресает в том же месте, где умер; стало быть, каким-то образом уже так много времени прошло.

– Таку… блин, такая безбашенность…

Таку развел свободной рукой и ответил:

– Между прочим, Хару, ты сам не лучше. В одиночку гнаться за Кром Дизастером – должен же быть предел безрассудству.

– Это безрассудство у него от наставницы.

С этими словами упомянутая наставница освободилась от руки Сиан Пайла и, паря над землей на одной ноге, остановилась перед Нико.

– Теперь ты, Скарлет Рейн. Ты мне ничего не собираешься сказать?

– …

Правый кулак Красного короля задрожал, но затем она отвела глаза.

– Прости.

– Что, и это все?! …Вот почему, вот именно поэтому я детей –

– А сама-то! Пока мы там дрались, валялась-отдыхала, да?!

– …Что ты сказала?

– Что, драки хочешь?

Харуюки и Такуму, бормоча «спокойно, спокойно», поспешно вклинились между двумя Королями, с которых уже начали сыпаться красные и фиолетовые искры.

И вдруг.

Со стороны циклопической башни Саншайн-Сити налетел необычно сильный порыв ветра, так что Харуюки даже зажмурился. У Нико вырвалось «о». Черноснежка произнесла:

– Смотри, Харуюки-кун. Это «переход».

– Пере… ход?

Повторив, как попугай, он поднял глаза и увидел –

Мир стремительно менялся. Потрясающее зрелище.

Демонический город, состоящий лишь из иссиня-черной стали и голой земли, на востоке накрыла световая вуаль.

Там, где эта вуаль проходила, холодные стальные дома превращались в гигантские деревья с толстенными стволами. Круглые дупла служили им в качестве входов, изгибы стволов заменяли лестницы, толстые ветви переплетались между собой, образуя мосты. Ну прямо страна фей из фэнтезийного фильма.

Густой полог листвы синевато фосфоресцировал в ночи, подсвечивая то, что находилось ниже. Харуюки стоял, точно в трансе, и смотрел, как радужная аура надвигается на него, с шорохом накрывает все вокруг – и уходит.

– А… Са-Саншайн…

То, что мгновением раньше было зловещей башней, вызывающей ассоциации с обителью короля демонов, стало теперь громадным деревом, гордо вытянувшимся до небес. У Харуюки перехватило дыхание.

Поросший золотисто-зеленым мхом ствол поднимался, ветвясь, и его вершина растворялась в облаках. То тут, то там от ствола вбок отходили небольшие террасы; с них на землю опадали синие искорки. Величественное зрелище – прямо Древо Мира.

Но почему все так изменилось?

Харуюки вопросительно взглянул на израненный аватар Черноснежки. Та улыбнулась и ответила на незаданный вопрос: