Принцесса безумного цирка

Всю дорогу знатный адвокат Арнольд Рудольфович ныл и пытался расположить к себе главаря банды:

— Уважаемый, послушайте… У меня сегодня свадьба, торжественный день. Может быть, вы отпустите… меня? Я старый, больной человек. Поверьте, я никому ничего не скажу.

Гости с недоумением слушали его речи.

Их запихнули в маленькое, душное, холодное помещение и закрыли на засов. Люди, оставшиеся в холодильнике среди туш мяса, подвешенных на крюках, запаниковали. Работало тусклое освещение и вентиляция, места было мало, и несчастные арестанты испуганно прижались друг к другу. Сырое мясо источало специфический запах.

— Что же это такое?! Я не верю, такого не могло со мной случиться! — заплакала одна дама.

— Нас взяли в заложники? Что им надо? Они же и так отобрали у нас все ценное! — переговаривались люди.

— Мы здесь замерзнем и умрем! Мы замерзнем заживо! Ох, мои больные суставы… — оповестил всех Арнольд Рудольфович.

Женщина, которой разбили лицо, тихонько стонала. Мужчины сняли пиджаки и накинули их на голые плечи своих дам. Не сделал этого только «молодой» супруг, постоянно жалуясь и страдая, что для его ревматизма находиться в холодильнике никак не позволительно.

К Лене протиснулся Олег, ее бывший сокурсник, и предложил свой пиджак.

— Привет, спасибо… — сказала она. — А где Варвара?

— Я не знаю… — прошептал Олег. — В момент нападения ее в зале не было…

«Значит, нет ее и Никиты. Она так скромно себя вела… Кто заметит исчезновение серенькой мышки?» — подумала Лена.

— Мы умрем! Мы все умрем! — продолжала стонать какая-то женщина.

— Я замерзаю, мне плохо, — плакала другая.

— По крайней мере, мы не умрем с голода, — попытался пошутить кто-то из мужчин. — Будем есть сырое мясо, здесь его надолго хватит.

— Мы не успеем настолько сильно проголодаться и дойти до поедания сырого мяса, так как сами превратимся от холода в ледяные туши, — возразил кто-то из толпы.

И другие женщины стали тихо плакать, оценив свое безвыходное положение. Лена не могла бы сказать за каждую женщину, кто как себя чувствует, но она себя ощущала прескверно. Помимо жуткого страха она сейчас испытывала физическую боль. У нее стали замерзать ноги в открытых туфлях с тонкими ремешками, усыпанными стразами, и тело в легком, шелковом платье. Ледяными руками она вцепилась в плечо Олега, чтобы не упасть.

— Ну и свадьба! В жизни не мог предположить, что со мной такое может случиться, — произнес кто-то.

Изо рта людей шел пар, как в холодный, морозный день.

— А где охрана? Куда она смотрит? — спросил Олег. — Когда мы входили в клуб, у нас у всех пригласительные билеты проверяли два здоровенных детины.

— Я слышала что-то похожее на выстрелы… — жалобно проговорила женщина.

— Не хотите ли вы сказать?.. Боже! Да они нас всех перебьют тут!

— А если и не станут тратить патроны, так когда о нас вспомнят и подоспеет помощь, мы уже все замерзнем! — продолжал кто-то радовать своим оптимизмом.

— Да, скорее всего. Ведь если в ресторане кто и остался и если он вызовет милицию, то пока разберутся в ситуации, вызовут спецподразделение, да пока будут вести переговоры… Они же не будут знать, что в холодильнике заперты люди! Мы замерзнем за это время!

В рядах людей снова началась паника.

— Мы не должны стоять! — крикнула Лена.

— Что?

— Мы должны двигаться, иначе и правда окоченеем. Встали все, встали, встали!

Люди вняли ее призыву и стали двигаться по кругу в тесном холодильнике. Их неспешное движение среди подвешенных окровавленных туш чем-то напоминало танец племени мумба-юмба перед жертвоприношением.

— Только не останавливаться! Надо двигаться! — громко командовала Лена, зубом не попадая на зуб.

Все послушались ее. А что еще оставалось делать?

В то время, когда раздались выстрелы, Никита стоял в туалете и сушил руки — шум работающей сушки заглушил все остальные звуки. Затем Никита расчесал свои вьющиеся волосы и вышел из туалетной комнаты. Но направился он не в зал, решил сначала сходить на улицу, то есть в парк, и проверить, все ли готово к праздничному фейерверку.