Принцесса Больничного двора 2

– Вот видишь, а означает оно «связь с богом». Но всё дело в том, что каждый устанавливает эту связь по-своему. – Имеем ли мы право навязывать кому-то своё представление о Боге только потому, что считаем его исключительным? А как же индусы, китайцы, японцы, другие народы, у которых свой Бог и своё слово Божье? Что уже говорить об этом чужом и странном мире, в котором мы оказались? Мы и понятия не имеем, в какого Бога здесь веруют. Что же, мы будем рассказывать им о Вифлееме, Иерусалиме, смерти и воскрешении Христа? Мне кажется, что нас не поймут даже такие образованные люди, как твой Историк. Что тогда говорить об этих несчастных?

– Свениций поймёт, он умный, – с уверенностью возразила Маня.

– Понять-то он, может, и поймёт, но уж точно не разделит наши убеждения.

– Почему?

– Да потому, что как я тебе уже говорил, это точка зрения ограниченного круга людей. Пусть, по нашим земным понятиям, даже очень широкого круга людей. Но в нашем мире. В их же мире Христос, возможно, вообще не являлся, почему они должны в него верить?

А разве нельзя обойтись без этого? – помолчав, спросила Маня.

– Без чего, без этого?

– Ну, без разговоров о Боге?

– В том-то и дело, что нельзя. Один умный человек, француз1, когда-то сказал, что если бы Бога не было, его следовало бы выдумать.

– Это почему так?

– А как иначе прикажешь справиться с необразованной, неуправляемой человеческой массой, полной всяческих пороков? Как обуздать их? Без страха перед Богом, перед его грядущим наказанием никак не обойтись.

И если говорить конкретно, то мы ничему не сможем научить наших дикарей без идеи о Боге. И то, что они уверены в том, что мы, Посланники Неба, – Божьи Посланники, – для нас очень хорошее подспорье. Для них Боги – это мы.

– Но мы же, не Божьи Посланники, грех так говорить, – насупилась Маня.

– А почему ты думаешь, что мы не Посланники? – запальчиво возразил ей доктор. – Я в этом, например, вовсе не уверен. И верю в то, что случайностей не бывает. Может, как раз Господь и направил нас сюда, чтобы спасти и этот вымирающий народ, и тех, кого они ещё не успели убить и съесть. Только мы этого не знаем. Почему Господь обязан нам об этом докладывать? Если хочешь знать моё мнение, Маня, – продолжал горячиться Павел, – то я считаю, что все люди, понимаешь, абсолютно все, являются Божьими Посланниками. Только у каждого свое, особое задание. И совсем не обязательно, чтобы это было что-то очень значительное, грандиозное. Не всем же быть Кутузовыми, Ломоносовыми или Ньютонами. У каждого своя миссия, или, как говорят в монастырях, своё послушание. Понятно?

– Ну…, немного понятно, – уклончиво ответила девочка.

– Так вот, – продолжал развивать свою мысль Павел. – У одного миссия, то есть роль в божьем сценарии – родить ребёнка, далёкий потомок которого облагодетельствует человечество, а у другого – шить хорошие платья, и печь вкусные пироги, чтобы доставлять удовольствие и радость людям. А третий, просто должен в нужном месте и в нужное время улыбнуться зверю в человеческом обличье и растопить его сердце. Поэтому, прежде чем приступить к преобразованиям, которые смогут изменить быт наших туземцев, мы должны, эксплуатируя идею о Боге, в хорошем смысле этого слова, конечно, – поспешил уточнить он, – подготовить почву для этих преобразований. Понимаешь? – спросил он.

– Ну…, – опять замялась Маня.

– Ну что ты постоянно нукаешь? – недовольно заметил Павел. – То рот тебе нельзя закрыть, трещишь безумолку, без конца меня поучаешь, а как касается какого-нибудь совета в конкретном случае, то от тебя ничего путного нельзя добиться.

– Так я же ещё маленькая, – обиделась Маня.

– Конечно, как что-то серьёзное – она маленькая, – проворчал Павел. Затем, взглянув на поникшие детские плечики, неловко погладил девочку по голове. – Ладно, прости. Что-то я совсем разошёлся. Просто мне очень важно выслушать чужоё мнение, чтобы не наделать ошибок, понимаешь? А ты мой единственный собеседник. С кем мне ещё можно посоветоваться?

– Я очень стараюсь вас понять, дядя Патя. Честное слово, это правда, – поспешила его уверить девочка.

– Верю, спасибо. Ну, так вот. Я имел в виду, что мы должны создать для наших дикарей некий фундамент, на котором будет строиться вся их жизнь. Говоря научным языком, новое мировоззрение, включающее представление о плохом и хорошем, что-то вроде шкалы духовных ценностей. Без этого нечего даже и начинать. Согласна? – обратился он опять к Мане.

– Ну…, – горя желанием поддержать доктора, но совершенно сбитая с толку непонятными для неё словами и понятиями, замялась девочка, – в общем-то, да… – Но готовы ли мы к этому? – продолжал рассуждать сам с собой Павел. – Вот в чём вопрос. Ведь у нас совсем другие цели. – Имеем ли мы право на эту задержку?

– Так вы же сами говорили, что с Пауком, скорее всего, уже покончено, – вставила своё слово Маня. – А если мы не поможем этим коротышкам, они все скоро перемрут. И мы себе этого никогда не простим.

– Так что? – неохотно спросил доктор. – Остаёмся?

– Остаёмся, – вздохнула Маня. – А что делать?