Принцесса дачного поселка

— Андрей, ты опоздал. Я люблю другого человека. Мне очень жаль тебя, я понимаю, что обстоятельства тогда так складывались, и теперь, по прошествии этих лет, уже не виню тебя в происшедшем. Я только прошу, чтобы ты забыл все, что произошло тогда между нами. Все равно это была не я, а чужая глупая семнадцатилетняя девочка, ввязавшаяся по неопытности во взрослые игры. Я считаю, что вышла из всего этого без потерь, чего и тебе желаю.

Я прошла вперед:

— Пойдем, меня ждут.

Он молча шел рядом.

Я посмотрела на его серое лицо, подумала о том, что всего сутки назад у него погиб отец, и сказала:

— Извини, если была слишком строга с тобой. Поверь, мне все это тоже нелегко. И передай Лидии Петровне, что я очень сожалею и сочувствую. Я потом соберусь с силами и зайду к ней. Почему-то я чувствую какую-то вину перед ней. Может быть, потому, что так резко тогда разговаривала с Владимиром Георгиевичем.

Он кивнул.

— Мама почти не выходит. Хорошо, что с ней тетя Лика. Не знаю, как она переживет все это.

Я помахала на прощанье Серафиме, и мы все медленно пошли домой. Возле ворот Андрей остановился и сказал:

— Если хочешь, я поговорю с Земцовым...

Я вспомнила, что Анатолий просил заручиться поддержкой братьев, и попросила его:

— Нет, нет, с ним ни о чем говорить не надо! Вот если бы ты мог помочь ребятам Сергея, они будут разбираться в этой истории и, возможно, им понадобится поговорить с кем-то из домашних. Мне бы хотелось, чтобы ты подтвердил их, скажем так, полномочия и помог им, если это будет нужно.

Андрей слабо удивился:

— Что за ребята?

— Да так. Они по поручению Сергея выполняли здесь определенную работу, и не успели уехать. Анатолий сказал, что они — хорошие специалисты.

— А Анатолий тут каким боком? — Он махнул рукой. — Ладно, раз ты считаешь, что это нужно, я обещаю им поддержку.

Парни на меня не произвели сильного впечатления. Я почему-то представляла их мужественными здоровяками в камуфляже и беретах, с трехдневной щетиной на щеках. На деле один их них, назвавшийся Вадиком, оказался невзрачным худощавым блондином, а второй, Алексей, имел более темный цвет волос и плотное телосложение, но, в целом, отличался той же неприметностью. Даже возраст их я определить бы затруднилась. Впрочем, решила, что чуть за тридцать. Позже, познакомившись ближе, я поняла, что обоим хорошо за тридцать.

Я подробно изложила им все, что произошло здесь за последние три дня. Единственное, о чем я умолчала, это об отношениях, связавших когда-то меня с Андреем. В присутствии Анатолия мне этого делать не хотелось.

Меня, в общем, практически не перебивали.

Вадик только попросил:

— Ты не могла бы составить список всех, кто в ту ночь был в доме? И пометь, пожалуйста, тех, кто присутствовал при обсуждении завещания.

Алексей подхватил:

— Кстати, о завещании. Что там с ним, в конечном итоге?

Я пожала плечами:

— Не интересовалась. Я считала, что эта тема исчерпана. Ни мне, ни Даниле ничего от них не нужно.

— Ну, не скажи. Во-первых, если от своей доли в завещании ты отказаться можешь, то от доли, завещанной несовершеннолетнему, отказаться труднее. Права детей у нас строго охраняются, придется привлекать органы опеки и попечительства, лишняя головная боль.

— Да там речь шла о коллекции оружия. Если разобраться, то куда мне ее?!

Неожиданно в разговор вмешался Данька, появившийся на пороге:

— Не понял, что там с оружием?

Я сердито сказала ему:

— Данил, подслушивать нехорошо.

Он хмыкнул:

— Нехорошо, но полезно. Иначе как бы я узнал что-нибудь?

Я выпроводила его и плотно закрыла за ним дверь.

— Думаю, мне пора познакомить вас с братьями Тобольцевыми. С Андреем я уже разговаривала, он обещал помочь. Пойдемте, я вас представлю. Вы останетесь с ними, а мы с Анатолием уедем. Ты обещал, что мы попробуем увидеть Сергея, — обратилась я к нему. Если можно, дети поедут с нами.

Анатолий кивнул, и мы поднялись.

Андрей и Игорь были на веранде. Завидев нас, они поднялись.

Мы быстро представили ребят, и Анатолий спустился к калитке, дожидаясь меня.

Вадик спустился вместе со мной, неожиданно придержал меня за локоть и сердито прошептал:

— Я же просил рассказывать все откровенно!

Я недоуменно посмотрела на него, а он махнул рукой.

— Черт, теперь понятно, что развеяло сомнения старика. Раньше он никогда не видел твоего сына, ведь так?

Я кивнула.

Он хмыкнул.

— Ну, за то, чтобы доказать, что между твоим сыном и одним из соседей не существует кровного родства, я бы лично не взялся.

— И не берись. Об этом никто и не просит, — огрызнулась я.

— Ладно, потом обсудим. — Он тихо спросил: — Ты что, всерьез рассчитывала скрыть это? Сергей-то знает?

Я кивнула.

— Знает. Я рассказала ему все, когда мы вернулись той ночью к себе.

Он хмыкнул:

— Уже легче. Все, мы пока тут поспрашиваем. А вечером еще зайдем.

Анатолий ревниво спросил:

— О чем вы шептались?

Я только рукой махнула.

Он тронулся с места.

Я спросила:

— Ты сегодня без водителя?

Он покосился на меня и промолчал. Кой черт меня тянет за язык? Может, у него за радость самому за рулем посидеть? Тогда за Сергеем он тоже сам заезжал.