Принцесса Диана

Дни, когда Чарльз охотился, редко отличались друг от друга. Будучи рабом привычек, принц вставал в обычное время и спускался к завтраку в бриджах, рубашке, жилете и толстых носках. Кроме обычной весьма скромной еды, состоящей из хлеба с травами и чая с медом, он просил приготовить ему специальный рулет с салатом, который клал в коробку для ленча и съедал днем.

Когда ему приходилось ехать в Дербишир на машине, Чарльз обычно брал с собой рулет, фрукты и иногда овсяное печенье. Он также захватывал бутылку своего любимого лимонного освежающего напитка, который повар готовил ему каждый день, а также несколько упаковок с яблочным соком. Мне всегда было забавно представлять себе, как принц едет по шоссе, жует сандвичи и потягивает через соломинку яблочный сок, словно простой смертный, а не наследник престола.

На следующий день Чарльза обычно приглашали на чай в дом одного из друзей-охотников. Иногда он звал их в Хайгроув, где угощал вареными яйцами и виски. В этих случаях его телохранитель звонил по мобильному телефону и предупреждал о предполагаемом количестве гостей. Чарльз требовал, чтобы яйца варились ровно три минуты, и поэтому Мервин обычно готовил несколько порций, чтобы быть уверенным, что хотя бы одна получилась как надо. Остальные просто выбрасывались.

Однажды, когда дежурных поваров не было, принц вернулся домой в четверть шестого. Его темно-синяя куртка для верховой езды со специальными пуговицами с гербом принца Уэльского, которую мы называли «кондукторской» из-за того, что в ней он походил на кондуктора, была вся в грязи. Он пригласил двух гостей.

Рассчитывая, что остальные прибудут с минуты на минуту, я подождала немного, а затем опустила шесть яиц в кастрюльку с кипящей водой. Три минуты прошли, а гостей все не было. Принц, ворча, ходил взад-вперед по холлу.

Я посмотрела на первую порцию яиц, вытащила их из воды и положила следующую. Через пятнадцать минут, после того как были испорчены еще три порции яиц, наконец, прибыли охотники. Чарльз, как всегда, тактично не обратил внимания на задержку и пригласил их прямо в столовую. Там, к моему большому облегчению, они уселись за стол и попросили подать вареные яйца.

К удивлению гостей, через несколько секунд шесть оставшихся на кухне яиц — каждое из них варилось ровно три минуты — были спешно доставлены в столовую и поданы. Вот вам королевское обслуживание, подумала я.

Принц и принцесса постоянно путешествовали, и их слуги и камердинеры были вынуждены таскать за собой огромное количество одежды на все случаи жизни. С 11-го по 14 февраля они были в Португалии, а в следующий понедельник катались на лыжах в Швейцарии. Путешествуя с ними, прислуга просто сбивалась с ног.

Перед каждой поездкой вся одежда раскладывалась на кроватях в «синей» и «зеленой» комнатах, чтобы принц с принцессой могли осмотреть ее, а затем аккуратно заворачивалась в бумагу и упаковывалась в большие чемоданы. Камердинер и горничная также должны были следить за стиркой нижнего белья соответственно Чарльза и Дианы. Теоретически больше никто не имел права прикасаться к нему, и тем не менее мне иногда позволялось вынимать из стиральной машины белые спортивные трусы Чарльза и белые хлопковые бюстгальтеры и трусики Дианы. И Диана, и Чарльз были очень брезгливы в отношении нижнего белья, поэтому как только какая-нибудь вещь начинала выглядеть серой или поношенной, она немедленно заменялась.

Оба очень придирчиво относились к своему гардеробу для путешествий. Диана требовала новый лыжный костюм.

— Не могу же я ходить каждый день в одном и том же, правда? — объясняла она Эвелин, разглядывая груду одежды на кровати.

Пока королевская чета каталась по склонам Клостерса, а вечером развлекалась каждый на свой лад (Диана предавалась удовольствиям ночной жизни, а Чарльз читал), Хайгроув продолжал оставаться местом, где дети проводили уик-энды. Мальчики приезжали с Ольгой и охранником Кеном Уорфом.

Тогда я впервые встретилась с Кеном, который стал потом телохранителем принцессы, и была очарована его великолепным чувством юмора. Он был большим любителем оперы и по выходным часто расхаживал по кухне, напевая своим приятным баритоном различные арии, пока мы готовили еду для детей и прислуги. Уильям и Гарри любили его. Он часто смешил детей, пытаясь научить их отбивать чечетку на гладком полу холла.

Вечером в пятницу Диана и Чарльз позвонили из Швейцарии пожелать спокойной ночи мальчикам, которые так устали, что с трудом боролись со сном. Ольга прекрасно справлялась со своими обязанностями. Когда Уильям заявлял, что не хочет делать что-либо, она строго обрывала его и, прежде чем он успевал заплакать, говорила:

— Я люблю тебя, Уильям, и поэтому так строга с тобой.

Эти слова, сопровождаемые поцелуем, приводили к тому, что она добивалась своего с наименьшими усилиями.