Принцесса Диана

Другие приятели продолжали собираться в Хайгроуве, чтобы выпить с принцем чаю или пропустить по стаканчику спиртного. Немногие избранные — лорд и леди Ромси или муж Эмили, Хью Ван Катсем — задерживались до утра. Пенни Ромси когда-то была подружкой Чарльза, а после того, как она вышла замуж за лорда Ромси, супруги стали его ближайшими друзьями. Очаровательная, остроумная и заметная в любой компании Пенни была по характеру полной противоположностью Дианы. Если Диана оставалась смешливой и несколько незрелой, Пенни была умна и энергична, и это производило огромное впечатление на собеседников. Женщины недолюбливали друг друга, и это бросалось в глаза при их редких встречах. Диана испытывала инстинктивное недоверие к тем, кто знал Чарльза до женитьбы, и не могла общаться с его бывшими «дамами сердца», какими бы платоническими ни стали их отношения.

В воскресенье 15 июля сразу после ленча приехала королева. Это был один из немногих ее визитов, и хотя он был совершенно неофициальным, я вспоминаю охватившую поваров панику. Королева была в твидовой юбке, красном джемпере и в косынке на голове. Пол, проработавший у нее много лет и начинавший с присмотра за ее собачками, провел королеву на террасу.

— Ваше Величество, — начал Пол, не дожидаясь вопросов, — принц держится очень мужественно, но ему ужасно больно. Он будет очень рад вашему визиту.

Я была поражена небрежными манерами Пола, но в тоне королевы не было и намека на недовольство, когда она благодарила его.

Принц Чарльз около часа провел с матерью на террасе. Им подали изящно нарезанные сандвичи с огурцом. Чарльз надел рубашку и сидел, выпрямившись, а королева что-то тихо говорила ему. Оба выглядели неожиданно эффектно в солнечных очках, а их беседа то и дело прерывалась смехом. У их ног играли Тиджер и Ру, и, похоже, речь шла о них. Королева даже подняла Тиджер и внимательно рассмотрела ее.

Королева-мать стала постоянным посетителем Хайгроува, а в следующие выходные настала очередь принца Филипа, который появлялся редко. Диана, приехавшая еще в четверг, решила навестить Фэй Маршалси, в замужестве Эпплби, которая недавно родила мальчиков-близнецов. До того, как Фэй стала женой Стива Эпплби, у нее обнаружили рак, и принцесса помогала лечить ее и убедила в том, что здоровье позволит ей вступить в брак и иметь нормальную семью. Занимаясь благотворительной деятельностью, Диана много узнала об онкологических и других болезнях и понимала, что ее визит окажет Фэй неоценимую моральную поддержку.

Принц Филип выскочил из машины и прошел прямо в холл.

— Чарльз, где ты? — крикнул он, направляясь на террасу.

Когда они стояли рядом, было заметно, что Чарльз ниже отца и более худой.

— Как ты себя чувствуешь, старина? — с улыбкой спросил герцог. — Если хочешь знать мое мнение, глупо падать в первом попавшемся месте.

Я заметила, что принцу было неприятно слушать рассуждения Филипа о том, почему он, Чарльз, не должен был падать с лошади. Замечания оставались вполне доброжелательными, но Чарльз чувствовал себя не настолько хорошо, чтобы спокойно выносить добродушное подшучивание отца. Они прогулялись по саду и через двадцать минут вернулись к чаю. Вскоре герцог сел в машину и отправился обратно в Виндзор.

Джеймс рассказывал мне историю, которая произошла в самом начале его службы при дворе и которая во многом характеризует отношение герцога к сыну, похоже, не изменившееся и по сей день. До Рождества оставалось несколько дней, и все королевское семейство собралось в Виндзорском замке. Как обычно, спокойствие нарушила принцесса Маргарет, продолжавшая и после того, как чаши с пудингом были убраны, беседовать с принцем Чарльзом. Она делала паузы, чтобы глотнуть виски из стакана, который регулярно наполнялся во время еды.

— Так я и думала, — высокомерно заявила она, поигрывая сигаретой с длинным мундштуком. — В свое время я говорила Лилибет, что нужно что-то делать. И что же она сделала? Ничего.

Королева прервала разговор с Эдвардом и взглянула на свою экстравагантную сестру, выглядевшую безукоризненно в потрясающем розовом платье, украшенном драгоценностями.

— Мама, — тихо сказал принц, — думаю, нужно было в детстве что-то сделать с моими ушами. Мне было бы гораздо легче жить. Вряд ли вы понимаете, как противно жить с такими ушами.

Джеймс, убиравший со стола, был удивлен, заметив, насколько искренне тридцатилетний Чарльз разговаривал с матерью.

— Я не собираюсь больше это обсуждать, Лилибет, — продолжала Маргарет. — Но ты не можешь отрицать, что я все время твердила тебе об этом.

— Уши? Что такого страшного в твоих дурацких ушах? — вступил в разговор принц Филип. — Ради Бога, возьми себя в руки.

Все засмеялись. Лакеи отодвинули стулья, и, уронив салфетки на пол, королевское семейство проследовало в гостиную, чтобы выпить по чашке чаю перед сном.

* * *

В тот вечер Чарльз и Диана ужинали вместе на свежем воздухе. Позже принцесса пришла в буфетную, где мы с Гарольдом, дворецким Кенсингтонского дворца, коротали время за стаканчиком виски.