Принцесса для босса. Семья из прошлого (СИ)

Глава 32

Максим

От такой наглости я натурально теряю дар речи. Благо, всего на пару секунд. А затем, едва не расплескав кофе, встаю из-за стола и весьма эмоционально интересуюсь:

— А вы не охренели ли, товарищи?

И несмотря на то, что от избытка эмоций я забыл перевести фразу на английский, кажется, присутствующие меня поняли. Потому что мигом тоже подскакивают со своих мест и начинают наперебой уверять меня, что злого умысла не преследуют и предлагают Ярославе лишь временный проект пока она в отпуске. Неплохо оплачиваемый, кстати.

Но как только угроза преждевременного инфаркта начинает отступать и тахикардия замедляется, в дело вступает Птенчик. Ее нога в лаковой лодочке больно врезается в мою щиколотку и на весь кабинет раздается гневное шипение. В принципе, ее вопрос практически идентично повторяет мой собственный, разве что вместо “товарищи” звучит моя фамилия.

— Вы меня уволили! Какая вам разница, где я буду работать после окончания сделки?

— Захотела стать десятой женой в гареме? — в тон ей парирую.

Уверен, споря на родном языке мы нарушаем как минимум пару пунктов делового этикета, но сейчас это меня не особо волнует. Яру, судя по всему, тоже.

Она даже не смотрит на арабов, в данный момент ее пронзительные голубые глаза прикованы ко мне. Сверкают и поражают меня молниями, будто я снова ее уволил. Неужели не понимает, что я для нее стараюсь? Опомниться не успеет, как они замотают ее в хиджаб и увезут куда-нибудь в пустыню!

— Причем здесь гарем? — от возмущения она переходит на ультразвук и тоже вскакивает со своего места. — Им нужна помощь в продвижении жилого комплекса!

— А ты не думала, что это лишь попытка заманить тебя? Посмотри только как они на тебя смотрят!

Ярослава громко ахает, но вместо того, чтобы смотреть на Саида с Зейном, прищуривается и цедит сквозь зубы:

— А вам какая, собственно, разница, Максим Владимирович?

И тут бы мне самое время задуматься, но я почему-то не могу. Сколько угодно могу себя убеждать, что действую исключительно из человечности. Дескать, была бы на ее месте другая девушка, я бы и ее отговаривал от такого щедрого предложения. Можно еще “утечку мозгов” за границу ввернуть, разбазаривание ценными кадрами и все в таком духе. Но так как врать самому себе раньше никогда не входило в число моих пагубных привычек, то и начинать не стоит. А значит стоит признать, что дело в Ярославе.

Одна мысль о том, что загребущие арабские руки заполучат Птенчика в свое личное пользование вызывает у меня что-то сродне панической атаки. Во рту становится настолько сухо, что Сахара кажется тропиками в сравнении. Хотя, не удивлюсь, что это хищный огонь в глазах Ярославы выжег из меня всю влагу. Включая кровь.

— К вашему сведению, — вдобавок к испепеляющему взгляду ее указательный палец взлетает в воздух и словно дирижерская палочка двигается в такт каждому слову, — я взрослая самодостаточная женщина и сама решу за какие проекты браться, а за какие нет! Захочу, и вообще навсегда здесь останусь! Уверена, в компании Саида найдется для меня вакансия.

— В его гареме скорее.

— Да уймитесь вы уже со своим гаремом, — рычит она. — Что вы заладили?

Я бы и рад “уняться”, да не могу. Легкие огнем горят, затрудняя дыхание, а вены уже не кровь гоняют, а какой-то сверхмощный коктейль из невиданных доселе чувств. Хотя нет, вру… Я уже чувствовал такое раньше. Примерно семь лет назад.

Меня окончательно несет. По идее, мне бы радоваться сейчас — чем дальше от Москвы и “Планера” будет Ярослава, тем лучше. Так у нее будет меньше шансов помешать моему “блестящему восхождению на Олимп”. Но мозг будто в отключке. И все эти хаотичные мысли прут напрямую из грудины, ломая ребра и тараня легкие.

Не могу. Не могу я, черт возьми, ее отпустить. Их.

— Подумай о дочери, — цепляюсь за последнюю мысль. — Каково ей будет в чужой стране?

Где-то на подсознательном уровне я понимаю абсурдность этого разговора. Зейн предложил ей временный проект, никто не собирается ее переманивать. Но уверен, знай они, что их дорогая “шамс” одной ногой безработная — засыпят щедрыми предложениями.

Саид прав, Ярослава — настоящее сокровище. Она не просто профессионал своего дела, она из того редкого типа людей, которые просто обожают свою работу. Когда она им про этот каталог задвинула, я даже сам обалдел. Хотя казалось бы — зарабатываю на жизнь тем, что продаю и строю недвижимость. Но ее страстный монолог еще долго будет эхом гулять по моей черепной коробке.

— Причем здесь Алина? — ее глаза округляются до размеров небольшого блюдца. — Не смей ее сюда приплетать!

Кажется, я разбудил мать-тигрицу. Ярослава-то и до этого была не в духе, но при упоминании дочери, в нее будто бес вселился. Голубые глаза превращаются в две щелочки и из них прицельно летят шаровые молнии. Лупят по лицу, груди, шарашат в солнечное сплетение и окончательно лишают меня рассудка.