Принцесса для босса. Семья из прошлого (СИ)

Отвожу взгляд, словно школьница и мысленно корю себя. Мне нужно, чтобы при нашем разговоре у него никаких странных идей не возникло. Чтобы он, не дай Бог, не подумал, что сообщив ему о дочери я таким образом пытаюсь привязать его к себе. Нет уж, Горский, у нас чисто деловые отношения, так можешь тут зря бицепсы свои не напрягать. Второй раз я на это не куплюсь, даже не старайся!

— Ну что, теперь ужинать? — бойко интересуется Алина.

И пока я раздумываю как бы попросить Горского, чтобы после “отбоя” Малинки зашел к нам в номер и не нарваться при этом на глумливую ухмылочку, эти двои хором добавляют:

— Мы голодные!

— Максим пообещал сводить нас в ресторан, мама, — с огромными глазами сообщает Алина. — В настоящий!

Глава 36

Глава 36

Набираю в легкие воздух и торжественно заявляю:

— Горский, она твоя!

Нет, бред какой-то! Что значит его? Наша. Это наша дочь!

Звучит не намного лучше. Зная Максима, не удивлюсь, что он начнёт шарить взглядом вокруг, гадая когда настоящий отец Малинки успел прикатить в Эмираты.

— Мам, ты с кем там болтаешь? — спрашивает Алина с другой стороны двери.

— Сама с собой, солнышко. Ты выбрала платье? Я уже почти закончила, сейчас выйду.

Решив, что придется импровизировать, я перестаю паясничать перед зеркалом и выхожу из ванной. Перед глазами тут же расплывается огромное яркое пятно и я не сразу понимаю, что это моя дочь.

Видимо, так и не решив, как лучше поразить Горского и всех посетителей ресторана в придачу, Алина решила действовать по принципу: я надену все лучшее сразу.

На ней фиолетовое платье с длинным шлейфом, которое заняло львиную долю нашего чемодана и туфельки со стразами. На голове красуется огромный фиолетовый рог, а по бокам свисают длинные цветные пряди на заколках.

— Ты же хотела это платье на день рождения надеть.

— Но Максима же не будет на празднике, — вздыхает дочь. — Как он так… платье мое не увидит, что ли?

— Действительно, — улыбаюсь. — Как он без такой красоты останется?

— Вот и я так думаю, — абсолютно серьезно протягивает дочь и пользуясь тем, я освободила ванную, проскальзывает туда, чтобы покрутиться перед зеркалом.

Вообще-то, в гостиной есть огромный шкаф со встроенным зеркалом, но видимо, Алинка решила протестировать отражение везде, чтобы уж точно убедиться в своей неотразимости.

— А ты что наденешь?

Дочь придирчиво рассматривает мой халат и деловито шагает к шкафу. Платьев с длинным шлейфом у меня, к счастью, не водится и она недовольно цокает языком.

— Не хочу тебя затмевать, — аккуратно отодвигаю ее в сторону, — поэтому выберу что-то не такое яркое.

— Затмить меня? — искренне удивляется Малинка.

— Прости, — громко сглатываю, пытаясь сдержать улыбку. — Ляпнула не подумав.

— Ты же сама говорила, что я самая красивая девочка. А ты самая красивая женщина. Мы не соревнуемся. Пока.

Последнее слово она припечатывает таким взглядом, что мне становится даже не по себе. Хочется заверить ее, что к тому возрасту, как она станет женщиной, я уже буду дряхлой старушкой и ни в коем случае конкурировать с ней не стану.

Но на всякий случай все-таки выбираю самый длинный и самый скучный сарафан и волосы убираю в унылый хвост. Впрочем, даже если бы их распустила, ее яркую прическу с рогом на макушке вряд ли бы затмила.

По дороге к лифту я продолжаю метаться между знаменитым “быть или не быть”. Но все-таки решаю следовать четко намеченному плану. Иначе какой смысл было вообще соглашаться на поход в ресторан? Делать мне больше нечего, чем ужинать с Горским! Мы с ним и так как попугаи неразлучники в последнее время. Мало того, что поперся за нами в другую страну, так еще и к дочери моей привязался! Ну ладно, не моей, а к нашей… И это, конечно же, меняет дело. Только это и меняет. Потому что если бы не общий ребенок, я бы с Горским никуда не пошла. Хотя бы потому что он бы вряд ли меня куда-то пригласил. Так уж получилось, что меня он только увольнять умеет.

— Вау, — восклицает Максим, стоит нам выйти из лифта.

Малинка тут же начинает кружиться и позировать, чтобы дать ему возможность получше разглядеть ее образ и он лучеразно улыбается, комментируя каждую деталь. И несмотря на то, что в данный момент все его внимание всецело приковано к маленькой принцессе, мои открытые плечи покрываются россыпью мурашек.

И это меня, естественно, жутко злит. Он ведь только мимолетно скользнул по мне взглядом. Неужели каких-то пары секунд достаточно для того, чтобы мое тело отозвалось такой реакцией? А как же гордость? Как же холод, пронизывающий меня до костей? Как же мышечная память, которая просто обязана реагировать равнодушием? Как же, черт возьми, пресловутое чувство самосохранения?

— Ну так что, мы идем? — интересуюсь бесстрастно. — Нам нужно успеть вернуться до десяти, у Малинки отбой.

Эти двое синхронно закатывают глаза и хотя яркий образ дочери никак не способствуют их сходству, выглядят просто до неприличия одинаково.