Принцесса для босса. Семья из прошлого (СИ)

— Наверное, так же, — тяну задумчиво. — За исключением Малинки, конечно. Так рано заводить детей я, если честно, не планировала.

— Понимаю, — усмехается он.

— Но сейчас я бы ни за что не променяла ее на карьеру или свободную жизнь, не подумай…

— И в мыслях не было, Яра, — останавливает он мой сумбурный поток. — Я все понимаю. Но ты же помнишь, ты сейчас всего лишь стажер… Так что, какие у тебя планы?

— Ну во-первых, я бы все-таки закончила университет. Очно, — решаю, что легче сдаться и сыграть в эту игру, чем настаивать на том, что в этом нет смысла. — Во-вторых… я бы все равно работала в “Планере” или подобной организации. Мне нравится моя работа.

— И у тебя это отлично получается. Ты первоклассный специалист, Птенчик.

— Я в курсе, — заявляю совсем нескромно. Но что поделать, цену себе я знаю.

— Кстати об этом, — начинает уклончиво. — Ты подумала над моим предложением? Вернешься в “Планер”? Точнее, не будешь уходить?

— Предлагаешь работу стажеру? — невинно хлопаю ресницами.

— Подловила, — гортанно смеется он, подавая сигнал бедствия моим мурашкам, по крайней мере именно так они реагируют на его голос — хаотично разбегаются по коже и вопят при этом что-то на своем языке.

И наверное, именно в этот момент я решаю расслабиться. Не воспринимать каждое его слово в штыки, а дать ему шанс хотя бы сегодня вечером сыграть эту роль. Простого парня, который хоть и накосячил на том форуме, но вовремя решил исправить свою ошибку.

Не могу сказать, что это дается мне легко, но вскоре я ловлю себя на том, что вполне искренне наслаждаюсь вечером. Слушаю о том, как Максим заключал дерзкие контракты, делюсь тем, как готовила первые проекты и понимаю, что у нас действительно много общего.

Наверное, если бы не обстоятельства, я бы испытывала к Максиму непреодолимую симпатию. И только спустя долгие несколько секунд до меня доходит ужасная правда… уже испытываю. Наслаждаюсь его компанией. Громко смеюсь над шутками. С придыханием слушаю бизнес идеи. И всеми силами пытаюсь себя тормозить. Но кажется, получается у меня довольно слабо, потому что даже когда проводив меня до подъезда он тянется к моим губам, я лишь вяло замечаю:

— Тебе не кажется, что мы немного староваты и слишком мудры для поцелуев на морозе?

— Тебе девятнадцать, Птенчик, не забывай, — улыбается он и мягко касается моих губ своими.

Глава 62

Глава 62

Мне страшно сделать этот шаг. Закрыть глаза и броситься в бездну.

Я боюсь, что Максим снова утянет меня за собой, как это произошло семь лет назад.

Но Горский будто тонко чувствует все мои эмоции и вместо того, чтобы наброситься на мой рот, лишь мягко касается, пробуя меня на вкус. Тут же отстраняется и заглядывает в мои глаза.

Понятия не имею, что он там видит, но судя по тому, что после этого снова целует, каким-то образом мне удалось замаскировать страх. Или он сам ушел?

Я тщетно пытаюсь прислушаться к своим эмоциям, но в итоге понимаю, что это лишь отвлекает меня от настоящего. А я хочу быть в нем. Здесь и сейчас. Хотя бы на один вечер.

Трусливо закрываю глаза и делаю то, чего от меня весь вечер добивался Максим. Снова становлюсь девятнадцатилетним стажером Птенчиком. Позволяю его губам нежно касаться меня и даже когда он добавляет в это уравнение свой язык, я все равно его не останавливаю. Позволяю ему сплестись с моим под аккомпанемент мелкой дрожи, которой простреливает мою грудь.

Сердце срывается на галоп и уносится куда-то вдаль, оставляя после себя лишь огромную дыру, которая медленно заполняется теплом и какой-то сладкой патокой. Вряд ли один поцелуй затянет все мои раны, но ему удается заставить меня забыть. О ранах. Об обидах. О прошлом. И даже о будущем. Потому что несмотря на то, что я позволяю Максиму себя целовать и вполне активно отвечаю взаимностью… это ничего не меняет. Лишь усложняет все еще больше. Но сейчас я имею право об этом не думать.

— Я до сих пор помню твой вкус, представляешь, Птенчик? — шепчет он. — Каждую деталь. Вот эту родинку, — он аккуратно тыкает пальцем мне в район ребер, затем касается предплечья: — Вот это родимое пятно. И тонкий шрам вот здесь.

Несмотря на то, что на мне довольно объемный пуховик, Горский безошибочно находит все, о чем говорит.

— Как так получилось, что за все эти годы твоя жизнь изменилась до неузнаваемости, но ты все та же. Мой Птенчик. Моя…

— Я не…, — начинаю, но мои слова снова тонут в поцелуе.

Возможно, Максим подумал, что я хочу безжалостно напомнить ему, что я не его, но на самом деле все, что я хотела ответить это “я не знаю”. Потому что я понятия не имею как так получилось, что несмотря на все эти годы и тонны ненависти, что я пронесла сквозь них, он тоже ощущается моим.