Принцесса для деликатных поручений (СИ)

– Да. Он не даст вам отправиться в лес. Даже если он пропал, даже если сейчас он перестал выходить на связь со мной, он не даст вам этого сделать.

– У него много вариантов это сделать, – согласилась я, подтянув коленки к груди. – Поэтому мне предстоит придумать, как его обмануть. Составить план идеального преступле… идеального обмана.

– Первое, кажется, куда вернее, – Мисси вздохнула, скрылась в своей комнате. Появилась обратно минуты через три, с пушистой белой шалью, укрыла меня. – Не сидите долго, миледи. Сон вам сейчас необходим.

И снова скрылась, оставив меня одну.

За окном царила огромная Белая луна – моя любимица. Всегда круглая, успокаивающая, мягкая… В неё хотелось вглядываться, любоваться ей, находя в неверных её ликах то одно очертание, то второе. Маги спорили, почему поверхность луны меняется, но к одному ответу не пришли. Возможно, когда-нибудь, я тоже поучаствую в этом деле. Найду закономерность и выдвину теорию, помогу её подтвердить и навсегда впишу своё имя в науку Альтана.

О чём я только думаю?

«А ты ещё думать не разучилась?»

«В последнее время начинаю считать, что логика мне отказывает. А ты с чего вдруг вылез опять?»

Внутренний голос помолчал, подумал, потом выдал:

«А мы тут не одни».

Признаться, первая моя мысль была более чем паническая. Неужели опять?! Неужели снова гости по моё тело и по мою душу? Это заговорщик до дяди и Вайриса не может дотянуться со своим жутким планом до ночи очищения. Но я … я же…

А потом успокоилась, опознав ауру. Я видела её всего один раз. А спасённого – даже рассмотреть не успела, даром, что выпросила его у Цитандеры.

Мой карманный убийца. Пришёл в себя и явился?

Дерево за окном качнуло ветвями, Белая луна на мгновение спряталась за тучами, а когда выглянула – он уже стоял в моей комнате.

Совсем молоденький мальчишка. Куда младше меня или Дайре. Подросток. Даже если учесть, что я сама ещё не доползла до совершеннолетия – пару месяцев оставалось, ему так вообще ещё лет десять до этого времени.

И уже убивал. Нет, мне это не казалось – он действительно это делал. Когда убивал тех, кто этого заслуживал, когда тех – кому ещё жить и жить. А теперь вот он здесь, и я понятия не имею, зачем мне потребовалась его жизнь?!

– Говорят, что ведьмы порой делают поступки, смысла которых не понимают, – голос у гостя оказался мягким, шелестящим, вполне подходящим хрупкому облику. – Неужели, правда?

– Говорят, что ведьмы за неподходящие вопросы, языки отрезают, думаешь, правда?

– Нет, – мальчишка засмеялся, выходя на свет луны.

И я задохнулась.

Он не был красив. Совсем не был. Был золотой вихор непричёсанных волос. Были по-кошачьи прищуренные болотно-зелёные глаза. Широкий подбородок и высокие скулы, острый нос и шрамы. Шрамы были везде – на лице, на теле.

– Не убираются, – мальчишка снова спрятался в темноту, закутавшись в плащ. – А с такими шрамами мне было не заработать продажей любви, можно было заработать только продажей смерти.

– А тебе надо зарабатывать?

– Необходимо. У меня есть сестра. Она совсем маленькая. У меня остался последний год… Оставался. Если я не заработаю нужную сумму, через год из приюта её отправят в бесплатную школу. А оттуда не раз были случаи, что детей крали.

– Зачем тебе деньги?

– Есть платные школы, где охрана, где за детьми постоянный присмотр. Из школы можно поступить в колледж изящных искусств, а потом в пансионат. Потом в университет. Я не хочу, чтобы моя маленькая сестра… – мальчишка замолчал, опустил голову.

Я задумалась.

Девочка? Маленькая девочка, которой из приюта предстоит пойти в школу. И её старший брат, который тащит на себе безумную ответственность, делая то единственное, что может. А правда ли единственное?!

Аура была чёрной. Это скольких же он убил, что нич-ч-чего рассмотреть невозможно? Вот только что-то мне не верится, что мальчишка, за которого вступилась ведьминская интуиция, может только убивать.

Хотя убивает, кажется, он действительно хорошо. Если уж королева эльфов соизволила сообщить, что она бы с ним поиграла… Он действительно более чем достоин внимания. Моего так уж точно. Но с его аурой что-то нужно делать.

– Итак. Имя твоё узнать можно?

– У меня его нет.

Мне положено удивиться или рассердиться? Хотя нет, поводов для удивления нет. Чем светлее мир кажется, тем темнее у него изнанка. Не могло быть так, чтобы у поверхности всё было чисто, мирно, спокойно и замечательно, а на дне не было грязи и потонувших кораблей…

– Окей. Есть имя, которое тебе нравится? Поскольку ты теперь мой – я дам его тебе сама.

– Дать имя ребёнку может только жрец бога, – мальчишка головой покачал. – А боги не дают имён убийцам. Я так и останусь теперь безымянным.

Не по-человечески это как-то. Но со своим уставом-то в монастырь чужой не лезут. Но он как бы и не совсем чужой. Мой он теперь тоже, а обращаться к мальчишке мне как-то надо. Я прислушалась к себе.