Принцесса для киллера

Отвечаю охраннику и сажусь в припаркованный роллс-ройс. Мне холодно. Снаружи и в душе. Очередная сессия за плечами, и я приехала домой на Новый год.

Разглядываю город, разукрашенный и готовящийся к празднеству. Проезжаю мимо стенда на центральной улице, отсчитывающего последние часы этого года.

– Все в порядке, мисс Кац? – опять голос охранника и внимательный взгляд в зеркало заднего вида.

– В полном.

Включаю стерву и поднимаю перегородку с каменным лицом. И только когда остаюсь наедине с собой и своими чувствами, сгибаюсь на сиденье и ложусь, поджав под себя ноги.

Гринвуд так и не позвонил, и не пришел… Полгода прошли. Он так и не вернулся…

Иван Кац пунктуален до безумия. Даже завтрак у нас в доме ровно в девять и ни минутой позже… Он не простит опоздания…

А Фил уже не успел.

Закрываю глаза и слышу голос своего Джокера:

– Принцесса… дождись меня.

Голос отца добивает холодным воспоминанием:

– Я заплатил ему пол-ляма, чтобы он слился.

Ни звонка, ни весточки. Ничего.

– Почему ты не пришел за мной, Фил? Почему?..

Горькие слезы стекаю по носу и щеке, создавая маленький соленый оазис на кожаном сиденье.

Едем долго и меня укачивает, засыпаю, а во сне опять графитовые глаза и как на повторе:

– Дождись… дождись.

А я кричу навстречу смерчу, который заворачивается все сильнее и приближается ко мне, ору, срываю голос:

– Я ждала, Фил, ждала! Я и сейчас жду! Но ты! Ты не пришел за мной!

Падаю на землю перебитой куклой и кричу навзрыд. А в душе тоска и кровь, что стекает из глаз, напитывает землю моей тоской и обидой.

Резко выныриваю из омута, открываю глаза. Сажусь и обнаруживаю, что кованные ворота открываются и я оказываюсь в новогодней сказке.

Снег окутал все вокруг, и особняк, нарядный, как рождественская ель, искрит и переливается.

Улыбаюсь.

Мама опять придумала новую тематику для праздника. Аврора обожает каждый год отрываться по полной.

Автомобиль останавливается у парадного входа, и я не жду, когда секьюрити распахнет передо мной дверь, выскакиваю из машины и бегу вверх по лестницам, перескакиваю и не боюсь упасть со скользкого мрамора и свернуть себе шею.

Мне уже все равно…

Влетаю в холл, украшенный и праздничный. Кажется, что праздник состоится прямо сейчас. Слишком все подготовленно. Как в последнюю минуту.

Странно, в принципе, до Рождества еще уйма времени.

Выхватываю высокую, стройную блондинку в приталенном платье и на высоченных шпильках, стоящую чуть в отдалении.

Мама…

Все такая же красивая, а главное, абсолютно здоровая. Моя Рора.

Счастье – это когда тебе дают второй шанс и возвращают то, что дорого. Я бы не пережила, если бы лишилась своей умной и мудрой мамочки, которая всегда подскажет, поможет и выслушает.

– А на сколько персон сервировать? Список гостей…

Аврора разговаривает с незнакомой женщиной, которая записывает за своей руководительницей каждое слово и кивает, уточняя детали:

– В западном зале церемониальная арка уже готова…

– Мама! – кричу во весь голос, и Аврора оборачивается ко мне.

В миг зеленые глаза наполняются искрами веселья, и она улыбается лучисто, ярко, так, как умеет профессиональная модель. Дива десятилетия. Икона стиля… У мамы титулов много…

Бегу к ней и обнимаю со всех сил, не понимаю, как начинаю плакать навзрыд. Все, что накапливалось все эти полгода пустоты, наконец, вырывается из груди.

Помощница матери тактично покидает нас, а Рори гладит меня по волосам.

Смотрю в зеленые глаза и вспоминаю, как впервые вошла в палату и встретилась с очнувшейся матерью взглядом, а затем я увидела, как отец сжал кулаки и уперся ими в кровать рядом с хрупким телом жены, увитым медицинскими датчиками.

Оба молча глядели друг на друга и мне казалось, что это безмолвный диалог двух сердец, навеки сплетенных в одно целое.

Напряжение скопившихся дней отпускало, и я тихонечко сползала по стенке, ноги переставали держать и счастье затапливало, потому что оказалось, что самая большая радость в жизни – это близкий человек, который не ушел за грань, остался рядом…

Тогда Мит меня просто подхватил, как пушинку, и вытащил из палаты, закрыл за нами дверь и обнял мое трясущееся тело. Сильно. Почти до хруста. Делясь своей силой. Братец у меня скала. Непробиваемый и жесткий. Больной на голову, страшный и безумно коварный, но надежный и стоящий за семью горой.

Я знаю, дошли кошмарные слухи о том, как он отомстил за мать. Димитрий утопил Серебрякова и всю его бригаду в крови. Рвал всех на куски лично, долго оставляя в сознании своего главного врага…

– Что такое, Ри?

Мама смотрит с тревогой, проводит тонкими пальцами по мокрым щекам.

– Я так рада, что ты… что с тобой все в порядке…

Аврора смотрит на меня с укоризной. Как всегда великолепная и ухоженная.

– Дочка, а если правду, так горько от радости не плачут…

Вздыхаю и отвечаю правду:

– Ты знаешь ответ.

Прищуривается.

Отхожу от матери и скидываю куртку. Я и так в грязной обуви по дому прошлась и добавила работы Эльзе. Опять нагоняй получу.

Снимаю сапоги и с ногами залезаю на диван, а Аврора присаживается рядом.