Принцесса для младшего принца

— Действительно, как просто… вот кстати, шипы — это отличный аргумент. Нужно купить у травниц семян шиповника… и акаций… — вслух рассуждала Илли, под руку с женихом направляясь к выходу.

Кабинет, где король проводил совет, находился в угловой комнате его покоев, и попасть в него можно было только одним путем. Пройдя через просторную королевскую гостиную, куда разрешалось входить лишь членам семьи и самым доверенным людям. Даже слуга, убиравший эти комнаты, всегда был один и тот же, и заслужил это доверие во время давнего покушения, заслонив ее величество своим телом.

— Мы вас ждем, — поднялась сидевшая на диване Элинса, — Лира, ты пока останешься тут. Там достаточно и двух дриад, а вы присматриваете за входом и коридором и никого не пускаете. Апраксия идет с нами, Зарон, ты останешься здесь.

— Хорошо, — мирно кивнул оборотень, и искоса оглянулся на актера, которого они привели с собой.

Тот уже смирился, что может делать все то, что делают обычные люди, умываться, есть, спать и даже гулять по коридору. Но едва он пытался завязать петлю или выйти на лестницу, как тело переставало его слушать. Ноги сами несли в комнату, руки вместо удавки вязали безобидный бантик. И при этом никто не обращал на него никакого внимания, ни о чем не спрашивал и ничего не требовал. По звонку служанка принесла поднос с едой, но ни вина, ни стеклянной или хрустальной посуды на нем не было. Он лишь усмехнулся на эту предусмотрительность, явно слуги получили приказ от начальника охраны, и близко не представлявшего, что несвязанный узник, валяющийся в белоснежной мягкой постели, и жующий замечательное жаркое, даже руку поднять не может, чтоб уронить себе на ногу поднос. Он все мог рассчитать умом, но тело переставало слушаться, если считало указания разума вредными или ненужными для себя.

И теперь парень сидел в кресле неподалеку от входа и, страдальчески морщась, слушал указания миловидной женщины лет тридцати на вид, с мудрыми и проницательными зелеными глазами. Вот до чего он дожил, они даже не пытаются ничего от него скрыть, ни своих планов, ни того факта, что тут сейчас будет происходить очень важное совещание.

Апраксия вмиг поймала сомнение бывшего кузнеца и ободряюще ему подмигнула. Хотя магиня и отлично чувствовала отчаяние, обиду и растерянность подопечного Илли, но нисколько за него не волновалась. Давно уяснив из объяснений Элинсы, что никогда не сможет тело человека, спасенного дриадой от смерти и взятого под ее покровительство, причинить себе то, что нестерпимо противно всем дриадам.

А затем повернулась и вслед за дриадами твердым шагом вошла в зал совещаний.

Помещение было просторным и квадратным, и в его дальней части стоял изогнутый крутой дугой длинный стол. Как раз посредине этого стола, в самом углу между окнами, закрытыми густыми решетками, стояли кресла для королевской четы, по обе стороны от них расположились стулья для принцев, магов, советников и прочих приглашенных на совет, из числа самых надежных людей.

Перед столом, на небольшом отдалении, находился еще один стол, круглый, с легко поворачивающейся верхней крышкой. На нем расположился искусно собранный из полудрагоценных камней и минералов макет земель королевства и соседних стран, изготовленный прославленным ювелиром больше тысячи лет назад.

Король с королевой уже заняли свои места, и по одну сторону от них, тихо переговариваясь, сидели наследник с Бенгальдом. Рядом с прокурором занял место прислушивающийся к их беседе Хингред, и Элинса спокойно усаживалась рядом с мужем. Магиня решительно направилась к подруге, но, не дойдя до кресла, застыла, обнаружив нечто странное. Иллира, любимая воспитанница, которую Апраксия считала приемной дочерью, войдя в зал под руку с женихом и поприветствовав присутствующих вежливым полупоклоном, внезапно поступила довольно необычно. Не отправилась к оставленным им креслам по левую руку королевы, а решительно потянула Кандирда к старинной карте и застыла над ней, забыв про всех. Брови девушки хмурились, губы что‑то шептали, пальчик легко скользил над вершинами гор и крошечными куполами городов, не касаясь их, а только что‑то отмечая, понятное ей одной.

— Добрый день, извините за опоздание, ваши величества, — в зал торопливо вошел принц Рантильд, и магиня с друзьями принялись незаметно и осторожно рассматривать главного финансиста страны.

Рантильд был предсказуемо похож на братьев и на отца, и, тем не менее, его ни с кем из них нельзя было спутать. Ростом второй принц был выше среднего жителя королевства, и все же оказался ниже всех братьев. Зато у него были самые красивые и правильные черты лица, высокий лоб, строгие выразительные глаза, фамильные губы и ровный с едва заметной горбинкой нос. И одевался он хотя и строго, но изысканно и дорого.

Усевшись рядом с королевой, финансист внимательно осмотрел присутствующих, и остановил свой взор на младшем брате. Кандирд с восхищением следил за худенькой сеньоритой в бледно–зеленом платье, стоявшей возле макета с самым отсутствующим выражением лица.