Читаем Принцесса для плохиша полностью

– Вызову такси, – лезу в сумку и со стоном разочарования понимаю, что телефон сел. – Чёрт, – выругалась сквозь стиснутые зубы. – Что за невезуха? Писец какой-то!

– Оу, – Мрачный вскидывает обе брови, сощурив глаза, – оказывается, принцесса знает грязные слова.

– Можно с твоего телефона такси вызвать? – проигнорировав его слова, прошу я.

– Нет, – ухмыляется, явно издеваясь.

Не желая больше развлекать его, сдёргиваю с плеч его куртку и опускаю на ближайшую на лавочку.

– Спасибо за помощь, – стараясь не дрожать от пронизывающего до костей ветра, разворачиваюсь и направляюсь в сторону остановки, надеясь поймать машину.

– Стоять, – снова ледяной тон, которому хочется подчиниться. Даже не думаю останавливаться. Наоборот. Ускоряю шаг.

– Чёрт, – выплёвывает зло в спину. Я опомниться не успела, как горячие пальцы сомкнулись на моём локте. Мрачный схватил меня крепко, но, не причиняя боли.

– Слушай, я тебе не один из твоих пацанов, чтобы бегать и уговаривать, – цедит сквозь стиснутые зубы, нависая сверху. – Я сказал, что провожу. Я подкину.

– На машине? – радуюсь я.

Парень только усмехается и головой машет в сторону чёрного байка, который сиротливо стоит на парковке.

– Нет, – я в ужасе мотаю головой, пятясь назад. – Я на этом не поеду.

– У тебя нет выбора.

– Я пешком лучше, машину поймаю, – пытаюсь расцепить его пальцы, которые сжимают локоть.

Парню надоедает со мной спорить. Он просто-напросто присаживается и взваливает меня на плечо. Я тихо взвизгиваю и теряюсь в пространстве, повиснув вниз головой. Новый порыв ветра поднимает лёгкую юбку моего платья. Рукой пытаюсь дотянуться, но из-за неудобного положения, боюсь свалиться на асфальт.

– Классные трусики, – голос парня становится низким и будто ласкающим, а огромная лапа ложится чуть ниже ягодиц, придавливая юбку.

– Придурок, – выплевываю я, жмуря глаза, потому что от покачиваний меня начало тошнить. – Поставь меня на землю. Я тебе не мешок с картошкой.

Парень ставит меня на ноги, придержав за талию, когда я покачнулась, и тут же впихивает в руки чёрный шлем.

– Я это не надену, – пытаюсь вернуть шлем обратно.

– Слушай сюда, принцесса, – шипит вдруг он, зажав меня в кольце своих рук между байком и пылающим жаром телом. – Я тебе не дебильный принц из твоей сказки, где ты привыкла жить. Ты сейчас же наденешь этот чёртов шлем и сядешь на байк. Или ты хочешь наткнуться на такого как рыжий, который отымеет тебя в кустах, не обращая внимания на крики? – от этого угрожающего голоса меня бьёт дрожь страха. – А потом присоединятся остальные, сгорая от нетерпения попользоваться красивым телом. Так что хватит выёживаться. Взяла шлем и села, – вроде не повышает голос, а, кажется, что на меня наорали.

Дрожащими руками пытаюсь надеть шлем на голову. Парень наблюдает за моими жалкими попытками, а потом просто забирает шлем из рук и молча одевает, горячими пальцами касаясь подбородка и шеи. Я могу только глотать выступившие от обиды слёзы и дрожать от холода, страха и прикосновений горячих рук. С мрачным видом парень набрасывает мне на плечи свою кожаную куртку.

– Застегни, – велит, когда видит, что я не шевелюсь.

Просовываю руки в рукава и застегиваю куртку до самого подбородка. Я в ней тону. Как и в запахе парня, который вместе с теплой кожей окутывает меня со всех сторон. Я без лишних указаний перекидываю ногу и залажу на железного монстра, складывая юбку между ног так, чтобы она не развивалась при езде. Мрачный странным взглядом окидывает мои ноги, щуря глаза. Я ёрзаю и пытаюсь натянуть куртку пониже. Снова ленивая ухмылка и снисходительный взгляд.

Парень садится передо мной на железного зверя и заводит байк. Руками обхватываю крепкий торс парня, обтянутый чёрной майкой. На минуту мышцы под моими ладонями сокращаются. Становятся просто каменными. И даже, кажется, что я слышу рваный вдох.

– Держись крепче, – говорит, прижимая мои руки ещё теснее своему горячему торсу. Я прижимаюсь к его спине всем телом и кладу голову, насколько это возможно, на плечо.

И не могу сдержать визг, когда байк срывается с места. Я вжимаюсь в парня изо всех сил, боясь улететь на дорогу, если хоть чуть ослаблю хватку. Первые пять минут боюсь даже дышать. Только глаза жмурю и вжимаюсь в тело парня. Постепенно страх отступает, а я задерживаю уже дыхание от того, настолько красив ночной город, который мелькает забралом мотоциклетного шлема. Холодный воздух бьёт по ногам, что резко контрастирует с теплом под кожаной курткой. Я улыбаюсь счастливо, чувствуя пьянящее чувство свободы и счастья. Мне настолько хорошо, что я чувствую укол сожаления, когда парень тормозит у ворот элитного многоэтажного дома.

– Прискакали, принцесса, – хмыкает он, когда я не спешу разжимать объятия. Я отстраняюсь немного и снимаю шлем, втягивая носом свежий воздух. Сползаю на дрожащих и отказывающихся держать меня ногах на землю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза