Принцесса для психолога

- А если не выполнишь, то нарушишь традицию Одной Просьбы и смертельно оскорбишь хассэри, - кивнула Алессин, - и этого тебе тоже не простят. Вилка. Что ты ответил?

- Сказал, что моим решением хассэри останутся  довольны... Кто уж знает, как они это поняли, но выходили из Белого зала только не с танцами.

Алессин подтянула ноги и, обхватив колени руками, положила на них подбородок.

- Разве можно быть недовольным решением кесара? Даже если ты прикажешь им всем побросаться с угловой башни, они поблагодарят и скажут, что ты предвосхитил их желания. - задумчиво сообщила она. - Так что тут ты прав.

- Но какой-то ответ дать нужно...

- А в чем беда-то? Хичины всегда воевали, Шариер никогда не вмешивался, - девушка подняла голову и посмотрела на Янга с недоумением, - хассэри разучились держать в руках сабли?

- Они говорят, что ниомам помогают злые духи.

- Ну, разумеется, - фыркнула Алессин. - Конечно, духи. Кто ж еще!

- У них нет магов. Но то, что рассказал их царь, может сотворить лишь огненный маг. И - я уверен, он не солгал. С таким лицом не лгут. Он словно пережил все это заново.

Кесара ничего не спрашивала, но молчала очень выразительно.

- Ниомы послали им вызов, как положено. Воины хассэри вышли из города и выстроились в боевое каре, ожидая атаки. И тут на них выкатились огромные черные шары. Они двигались очень быстро, а на половине пути вспыхнули огнем, который не тушил даже песок. Больше половины войска хассэри пострадало от ожогов. Почти все обожженные уже отправились по облакам.

- Бред какой-то, - сообщила кесара. - Ну, в огромные шары, которые двигались сами по себе, я еще поверю. В конце концов, там могла быть возвышенность и эти шары просто катились вниз. И в то, что они горели - мало ли что можно нанести на поверхность или положить вовнутрь и поджечь. Но огонь, который не тушит песок?.. Такого не бывает.

- И, тем не менее, этот хичин не лгал.

Кесара поднялась с дивана - и вдруг покачнулась...

- Что с тобой? - насторожился Янг.

- Встала, наверное, слишком резко. В глазах потемнело.

- И давно это происходит?

- Ну, бывает. Иногда.

Янг смотрел на девушку так пристально, что она даже забеспокоилась.

- Я хорошо себя чувствую. Просто жарко, и... Ты думаешь?..

- Я много чего думаю, но предпочитаю знать точно, - мрачно объявил кесар. Он опустился перед Алессин на одно колено, поднял лицо и, не разрывая взглядов, произнес:

- Клянусь благословением Рауши, что не замышляю зла, а хочу лишь помочь. Поверь мне, Лесс, - он взял ее ладони в свои, крепко, но очень бережно. - Ты можешь мне поверить?

Алессин прикрыла глаза, но "разгонять" мозг не спешила. Да, стоило просчитать политическую ситуацию при дворе кесарии, сделать расклад, чтобы прикинуть, в чем больше выгоды Священному: в ее смерти или ее жизни. Шевалье Винкер учил именно этому. А вот маршал Монтрез, великий Эшери - вполне допускал такую ересь, что у интуиции тоже есть право голоса.

- Что ты хочешь делать? - спросила девушка.

Янг сунул пальцы за воротник хафана и аккуратно вытащил флакон, выдолбленный из самоцветного камня. Он был заткнут прочной пробкой, и, когда Янг вынул ее зубами, по комнате распространился сильный и неприятный запах.

Оказалось, что пробка - это не просто пробка, внутри пряталась довольно толстая игла. Янг развязал кушак и ловко перетянул руку Алессин выше локтя.

Росомаха смотрела на него с любопытством, смешанным с долей беспокойства. Но любопытства было больше.

- Будет неприятно, - предупредил Янг, - ты можешь потерять сознание. Это не страшно - скоро придешь в себя.

- И зачем это нужно?

- Я не маг и не умею бросать диагност. Но иногда мои методы вернее. Ты ведь ничего не почувствовала, так? Значит, магия в этом случае бессильна. Но где пасуют чары - могут помочь травы.

Улыбаясь легко и "заговаривая" девушке зубы Янг быстрым, точным движением пальца проколол ей руку. Игла вошла в голубую тонкую жилу. Росомаха тихонько вздрогнула, но руку не выдернула. В глазах светилось не негодование, а все тот же вопрос.

- Нужно подождать.

- Долго?

- Пару мгновений. Возможно, я зря тебя встревожил.

- Меня? - лукаво уточнила Росомаха.

- Конечно - нас, - поправился Янг.

У Священного был очень редкий цвет глаз, в Школу с такой "особой приметой" его бы не приняли никогда. Издали, да и вблизи тоже, они казались обычными, черными. Но стоило всмотреться хотя бы немного пристальнее, и становилось ясно, что глаза темно-серые.

Настроение кесара было таким же, двухслойным. Сверху - такое же теплое лукавство, добродушная подначка. А под ней - беспокойство. Пока еще умеренное. Но кто сказал, что этот слой - последний?

Как жители пустыни прятались от солнца и от холода под своими многослойными одеждами, так и Янг прятал свои настоящие чувства под масками - и сколько было этих масок, кто знает? Нужно сойти с ума, чтобы поверить многоликому, да еще последователю Рауши - богини, чьим культом было не благо, не милосердие, и даже не справедливость, а - красота. Ее жрецы не видели ничего дурного в том, чтобы оборвать нить жизни, если она "портит красоту великого гобелена".