Принцесса душ

Мне тошно от одной мысли о смерти, ведь я никогда по-настоящему не жила.

Если костлявая нагрянет завтра, то я должна покинуть территорию замка и найти место, где мы с Ноксом будем убиты.

Ради спасения наших жизней я должна убедиться, что он никогда к нему не приблизится.

Если придется, я запру его в своей башне. После всего, через что мне пришлось пройти, я не позволю какому-то безрассудному солдату рисковать моей жизнью.

Замечаю платформу и проскальзываю за розовый куст, который возвышается над большинством деревьев.

Я смотрю, как стражник выпускает изо рта струйку дыма.

Он откидывается назад и зевает.

Хотела бы я иметь возможность усыпить его или отшвырнуть с дороги одним движением руки. Но даже если бы и умела, то не стала бы рисковать.

Поэтому я жду.

Я мало что знаю о древних ведьмах и их великих силах. Возможно, они смогли бы отправить этого стражника в незабываемый полет над деревьями. Единственное, что мне известно об острове ведьм Тавма, – рассказы матери о вихрях магии, которые освещали небо розовым и оранжевым цветом.

Это были земли ведьм, пока Изольда Сомниатис не объединилась с Сиритом, чтобы свергнуть их королеву и забрать жизни и магию всех ее подданных.

Моя семья – все, что осталось.

Стражник проверяет карманные часы, вздыхает и направляется к озеру, чтобы продолжить патрулирование.

Все по плану.

Я выскальзываю из-за розового куста и подхожу к платформе.

– Здравствуй, – приветствую я старого друга. – Давно не виделись.

Из-за канатов выглядывает бронзовая голова птицы Ламперес.

Она прекрасна как никогда: огромного размера, серый клюв поблескивает, а глаза светятся белым. Золотые крылья птицы трепещут, когда она поворачивается в мою сторону. Заостренные перья способны разрезать что угодно, кроме цепей.

Как же она красива.

Моя семья обрекла птицу на страшную участь.

Большинство людей считает, что платформа зачарована, и редко замечает спрятанное в стволе дерева существо, которое переправляет их вверх и вниз по горе.

Я достаю из кармана горсть ягод и цветков мяты. Ее любимое лакомство. Я приношу их птице всякий раз, когда ускользаю из комнаты.

Я не единственная, кому время от времени нужна небольшая передышка.

– У меня для тебя подарок, – произношу негромко.

Ламперес крадется вперед и нюхает ягоды на протянутой ладони. Затем она хватает их, словно голодала несколько дней.

Она такая же пленница, как и я. Птица заперта в этом месте, пока король не прикажет освободить ее. Даже если мне удастся ускользнуть из башни или с горы, покинуть остров все равно не получится.

Я протягиваю руку, мои пальцы скользят по гладким перьям птичьей головы. Интересно, куда бы она улетела, если бы я смогла освободить ее. Если бы у меня была магия, способная разорвать цепи, наколдованные прапрабабушкой.

Может быть, став ведьмой, я получу ответ.

Я ступаю на платформу.

– В этот раз, – говорю я, – спусти меня на землю.

В ответ Ламперес оживленно взъерошивает перья.

Она ныряет вниз.

Я закусываю губу, когда платформа начинает опускаться, а небо проносится мимо размытыми пятнами.

Ветер хлещет в лицо, волнение перебарывает страх. Всего через несколько мгновений я впервые ступлю на настоящую землю.

_____

Вистилиада – не тюрьма, несмотря на то что на территории города таковая имеется.

Это круговорот ярких фасадов магазинов и уличных фонарей высотой с дом. Их огонь достаточно яркий, чтобы освещать целые улицы.

Находясь здесь, я нарушаю все существующие правила, но на этот раз мне плевать.

По телу пробегает дрожь, от беготни по улицам кружится голова. Ноги стучат по брусчатке. Легкие втягивают морской воздух. Облака, окружающие Парящую Гору и расположенную на ней башню, впервые выглядят такими далекими.

Я бегу вдоль края гавани, разглядывая огромные лодки, привязанные к докам. Они покачиваются на волнах, дергая свои путы и стремясь к свободе. Вокруг лодок и парусов парят птицы, они хлопают большими белыми крыльями и поют от радости.

Взору предстает бескрайнее море. Целый мир. Я хватаюсь за каменное ограждение и перегибаюсь через него. В голове возникает вопрос: каково это, увидеть мир?

Быть как те птицы, парящие над океаном.

Я оглядываюсь на Вистилиаду. Дыхание перехватывает, когда до меня доносится далекий гул музыки.

Может, это уличный артист?

Или веселый праздник в соседней таверне?

Хотела бы я узнать, но у меня нет времени, даже если сердце так отчаянно этого жаждет. Я бы хотела увидеть это место при свете, когда открываются пекарни и витрины с выпечкой блестят на солнце. Я хочу гулять по этим улицам вместе с Иренией и подпевать уличным музыкантам.

Мне кажется, что я как-то обделила город, впервые увидев его в темноте. Но времени на размышления не осталось.

Я должна найти Нокса.

Я брожу по улицам Вистилиады в течение часа: пробираюсь сквозь влажные пески возле доков, а затем бегу по выложенной брусчаткой дороге, вдоль которой расположились пустые витрины.

– Думай, Селестра, – настойчиво бормочу себе под нос. – Забудь о полетах и пении птиц и подумай о том, где может оказаться солдат посреди ночи в месяц Фестиваля.

Ответ приходит быстрее, чем я рассчитывала.