Принцесса гарема

Мохаммед и его свита были гостями племянника императора Лео в его тщательно охраняемой ложе во время гонок колесниц. Валдис смогла выудить эту информацию у евнуха и теперь использовала ее в собственных целях. Она всячески пыталась показать Дамиану, что занята сбором информации и что устранение Эрика от службы ее нисколько не беспокоит. Чем меньше Дамиан знал о ее настоящих чувствах, тем лучше.

Доставив удовольствие Мохаммеду с помощью благоприятного предсказания, Валдис решила воспользоваться удачным выходом из гарема главной жены, чтобы попросить о том же для себя и Ландины. Ландина была последовательницей Христа, объяснила Валдис, и хотела помолиться в соборе Святой Софии о зачатии сына. Мохаммед не мог не внять подобной просьбе. Какому мужчине не хотелось иметь как можно больше сыновей?

– А ты, мой оракул, – спросил ее Мохаммед. – Что ты будешь искать у христианского бога?

– Просветления, – спокойно ответила она. – Искусство сейдра открыто новому знанию. Ведь само название Святой Софии, собора святой мудрости, предполагает, что именно там надо искать откровения. Я ищу мудрость там, где она может быть найдена, чтобы лучше служить своему хозяину.

В конце концов, было решено, что обе женщины пойдут вместе под надзором Публиуса. Чтобы Валдис и Ландина не могли убежать, около всех дверей собора на стражу встанут восемь носильщиков. Никто из преданных мусульман не пожелал загрязнять себя вступлением в храм, посвященный восхвалению другого божества, помимо милосердного Аллаха.

У Валдис захватило дух, когда они приблизились к базилике. Здание было таким огромным, что наводило трепет. В середине храма располагался большой полый купол, к которому со всех сторон прилегали несколько полукуполов и четыре шпиля, пронизывающих серое небо. Собор был похож на муравейник, у его многочисленных дверей сновало множество народу.

Даже если Эрик там, как она найдет его в этой толчее? Его последнее руническое послание выглядело таким загадочным.

«В день Тора,[26] Святая София, Северная галерея».

Хотя Эрик покинул дом Мохаммеда, Валдис постоянно находила рунические послания, вырезанные на дереве, рядом с каменной скамьей во дворе. Эрик попросил нового варяга, который занял его место, играть роль посредника.

Сидящая, рядом с Валдис Ландина ерзала на месте от беспокойства. Она надеялась увидеться в соборе со своим любимым Бернардом. Эрик сумел найти его в Ксеноне, где проживало много иностранных гостей города, и Ландина была уверена, что Бернард не побоится прийти.

– Запомните, – предупредил их Публиус, – не задерживайтесь слишком долго. Выразите необходимое почтение христианскому богу и возвращайтесь как можно скорее. Что-то мне не нравится небо, – он вытянул ладонь, пытаясь определить, не идет ли дождь. – Возможно, было бы лучше повернуть назад.

– Нет-нет, – возразила Валдис. Если в этот раз все пройдет гладко, она сможет часто отпрашиваться на поездки в собор. Даже мимолетная встреча с Эриком даст ей силы продолжать дальше борьбу за свободу. – Мы будем недолго. Обещаю.

Две женщины поспешили войти внутрь через высокие бронзовые двери базилики. Валдис откинула капюшон своей бурки. Стены покрывала мозаика, на которой были изображены неулыбчивые серьезные люди.

– Здесь хранится обломок настоящего креста, – объяснила Ландина, проводя Валдис к сияющему золотом ковчегу. Когда франкская девушка увидела этот странный предмет, она упала перед ним на колени.

Валдис была удивлена поклонением подруги такой маленькой и скромной вещи. Маленький обломок дерева был ничем не примечателен, однако лежал в пышном футляре.

– Почему это для тебя так важно? – спросила Валдис.

– Это обломок того самого креста, на котором умер Христос.

Валдис покачала головой. Последователи Христа были помешаны на его смерти. На севере почитались победы и приключения богов. Легенда о Рагнарёке, смерти богов, была слишком мрачной, поэтому о ней редко вспоминали.

Валдис и ее подруга пошли по направлению к открытому центру собора. Святое место было таким огромным, что у Валдис перехватило дыхание. Если реликвии и мозаика поразили ее, то убранство храма лишило дара речи.

Над головами молящихся, высоко под потолком главного купола, парил Христос. Валдис удивилась, что христианский бог изображен в виде человека, хотя и очень большого. Запрокинув вверх голову, она смотрела на мозаику, чувствуя себя такой же маленькой, как в детстве, когда глядела на бесконечное ночное северное небо.

С алтаря поднимался запах ладана, окутывая собравшихся. Где-то пел невидимый хор, раздававшиеся в соборе голоса были лишены земной страсти. По сравнению с полноголосым пением на севере южные голоса, казалось, были совершенно невозмутимыми. Когда пение закончилось, верующие стали потихоньку выходить из святилища.

– Ландина, – какой-то мужчина протиснулся к ним через толпу. Валдис узнала бледного франка, который присутствовал в первый вечер на ужине у Мохаммеда, когда она появилась в доме араба. Без сомнения, это был Бернард.