Принцесса где-то там (СИ)

На самом деле, я хотела пить, и, учитывая общую кровопотерю, этому было вполне логичное объяснение. Но еще я помнила мамины наставления, и одно из них гласило, что никогда нельзя есть и пить что-то, предложенное незнакомцем. Правда, это было примерно в середине списка наставлений, а на верхней строчке значилось, что никогда и ни при каких условиях нельзя садиться в одну машину с незнакомцем, особенно ночью.

– Нет, спасибо.

– Как хочешь, – он убрал бутылку.

Сам к воде даже не притронувшись.

Может быть, я себя накручивала, может быть, на мои мысли наложились отпечатки более ранних событий этого вечера, но происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Возможно, зря я вылезла из ТАКСовской «тойоты».

– Ты поцарапала мне машину, – сказал он.

Черт, а я думала, что эту ситуацию мы уже проехали.

– Извини, – сказала я.

Я собиралась предложить ему баксов двести на краску и за беспокойство, но наличности у меня с собой не было. Впрочем, как и банковской карты. Но он мог бы оставить мне свой номер телефона, и я бы обязательно ему заплатила.

А потом выставила бы счет ТАКС.

– Извини? – переспросил он. – И что мне делать с твоим «извини»? Как твое «извини» поможет мне восстановить хромовое покрытие, а?

– И что ты предлагаешь? – спросила я.

– Ты могла бы мне отсосать.

Я сделала вид, что не слышала этого предложения. Может быть, это была просто неудачная шутка. Я надеялась, что это была неудачная шутка, но сама начала потихоньку, чтобы это не бросилось ему в глаза, перемещать руку к лежащему на сиденье пистолету.

Что за чертов день? Знала бы, вообще из дома бы не выходила…

Вцепившись обеими руками в руль, ковбой резко затормозил, и на какое-то мгновение я повисла на ремнях безопасности, а пистолет улетел куда-то под ноги. Когда инерция бросила меня назад, в спинку сиденья, он наотмашь ударил меня по лицу тыльной стороной ладони. А кулак у него был размером со стандартную боксёрскую перчатку, так что этого вполне хватило.

В голове загудело, во рту сразу же появился привкус крови от разбитых губ.

У всего этого был только один положительный эффект – боли в шее и ноге сразу отошли на второй план.

Ковбой наставил на меня указательный палец.

– Ты такая же, как и все, сука, – сказал он. – Сиди смирно и тогда доживешь до рассвета.

Врет, сразу же поняла я.

Но драться с бугаем, который превосходит тебя по всем физическим параметрам, да еще в ограниченном пространстве кабины пикапа, было, как сказал бы мистер Браун, очень специфичным способом самоубийства, поэтому я решила сидеть смирно и ждать первой же возможности.

Дверь заблокирована. Пристегнутый ремень безопасности мешает. Пока я потянусь к кнопке, чтобы его отстегнуть, ковбой успеет врезать мне кулаком. Пока я потянусь к двери, он успеет врезать мне кулаком. Если я попытаюсь нырнуть за пистолетом, он успеет врезать мне кулаком.

С другой стороны, я понятия не имею, куда он меня везет. Может быть, там окажется совсем безнадежно.

– Посмотри сюда, – сказал он.

Я повернула голову. Он отогнул полу джинсовой куртки и показал, что на поясе у него висит здоровенный охотничий нож.

– Держи руки так, чтобы я их видел, сука.

Я положила руки на колени. Из-под импровизированной повязки на шее снова начала течь кровь, видимо, там что-то сместилось, то ли при торможении, то ли когда он мне врезал.

Он что-то бормотал себе под нос. Почти неразборчивое, но некоторые слова мне удалось расшифровать. Чаще других повторялись «сука» и «это хорошо».

Сука – это, видимо, я, а что там будет хорошо и у кого, мне еще только предстоит узнать.

Мы свернули в Ист-Сайд.

Когда он загнал свой пикап на пустырь между сто сорок шестой и сто сорок восьмой улицами, картинка в моей голове окончательно сложилась.

Когда-то здесь была фабрика по производству красок для ткани, потом она обанкротилась, и помещения сдавали всем подряд, а лет десять назад тут случился большой пожар и все постройки выгорели дотла, потому что кому-то очень хотелось получить страховку. С тех пор тут так ничего и не построили, потому как район вокруг образовался достаточно неблагополучный, и респектабельный бизнес сюда соваться не рисковал.

Одно время тут тусовались какие-то молодежные компании, потом наркодилеры использовали территорию для проведения своих сделок. В общем, с каждым годом тут становилось все хуже и хуже, а пару лет назад мы начали находить тут мертвые женские тела.

Все жертвы были изнасилованы, избиты и расчленены, и черт его знает, в какой последовательности это все с ними происходило.

Всего было известно тринадцать или четырнадцать случаев, что позволяло говорить о серии. У этого парня даже было имя – Мясник со сто сорок шестой.

Это была не наша юрисдикция, и мы это дело не вели, но одна из жертв проживала на территории нашего участка, и местные копы обращались к нам за информацией.

Это ж надо было так влипнуть.