Принцесса и ассасин. Том 4

Когда его тень исчезла в сумраке подступающей ночи, Ганз открыл глаза и разжал кулаки. Парень не искал себе оправданий. Всё случилось, потому что, видимо, так было нужно. Точно так же, как ему нужен был дом, куда бы он смог возвращаться каждый день, так и сейчас ему было необходимо отпустить, чтобы маленькой девочке было, куда вернуться. Закон гласит: любой, кто увидел ассасина в действии, должен быть тут же умерщвлён в угоду нераспространения случайной информации об их существовании. Ганз не хотел её убивать, не хотел видеть её внутреннюю смерть от того, что бы он сделал, потому не смог выполнить свою миссию. Увидев маленькую девочку с красными волосами и красивыми зелёными глазами, ассасин Земли с удивлением обнаружил, что в нём заговорило чувство справедливости и обыкновенной жалости к ребёнку. В ней он увидел себя и просто захотел взять к себе и воспитать достойным человеком, что, однако, плохо совмещалось с его настоящим образом жизни. И всё же сердце молило его пойти этим путём, взять её с собой и показать тот мир, в котором у неё будет жизнь, а не просто существование. Как потом узнал, девочка не помнила о своих родителях, последнее время жила на воле, не имея дома. Ганз взялся за её воспитание. В конце концов, она стала для него самым важным человеком в жизни, потому что до этого у него не осталось никого, кого бы он хотел и мог защищать. Стала для него семьёй, единственной девушкой, которую он хочет защищать.

По щекам девочки побежали слёзы, с каждой секундой только увеличиваясь. Ганз вернулся к ней, подошёл совсем близко и присел на её уровень. Она ничего не делала, и тогда он осторожно приблизил свои пальцы к её векам и вытер слёзы с этого прекрасного лица. Никакая грязь не запятнала бы её внутренней и внешней красоты, так подумал русоволосый в тот момент.

– Ты боишься меня? – спросил как никогда мягко. Та замялась, но взяла себя в руки и медленно повертела головой в разные стороны. Да, смелость ей всё же была знакома. – Как тебя зовут?

Она не отвечала. Ганз знал один способ, который помог бы ей разговориться. Сначала он показал ей на пальцах одну букву, та отрицательно помотала головой, тогда он показал другую. Таким непривычным для себя видом деятельности ассасин занимался достаточно времени, но они наконец пришли к какому-то результату. Девочка успела подумать: «А как же он запоминает все буквы, на которые я кивала?» Пока что ей было невдомёк, насколько хорошей памятью располагал ассасин. Он показал последнюю букву, после чего сопоставил всё в уме.

– Получается, ты… Арси? – вопросительно уставился на неё.

Она тихонько засмеялась, словно лилия, потревоженная ветром, и вновь дала отрицательный ответ. Так её ещё никто не называл. В этот момент она подарила ему звук своего голоса:

– Арселис».

– Арселис! – громко гаркнул Ганз, нависая над ухом девушки.

– А! – испуганно подскочила разбуженная девушка и в непонимании вертела головой.

– Хма-ха-ха! – засмеялся напарник, докуривая сигарету.

К этому времени все непристойные мысли развеялись, и он вернулся к прежнему себе.

– Фу ты, Ганз! – смешно надулась зеленоглазая. – Какого чёрта ты меня пугаешь? Ох, – тяжело вздохнула и расправила плечи, затем потихоньку собираясь начать новый день.

– Ну, извините! Ты так крепко спала, что мне захотелось вернуть тебя в нашу настоящую реальность, – ещё раз усмехнулся, туша табак. – Жду тебя снаружи, – не до конца застегнув рубашку, сказал Ганз и вышел наружу.

При свете утреннего солнца его встречали родные виды. Как было сказано, их дом располагался почти в самом низу холма, на котором стоял второй клан Земли. Отсюда можно было разглядеть все его постройки и красоты сопровождающей природы. На самой вершине было самое большое здание – храм старейшин, на котором спереди гордо висело длинное полотно со знаком клана, под которым была небольшая каменная пропасть. Прямо под ним находилось здание, разделённое на три помещения, в которых тренировались все соклановцы. Оно имело разные уровни, а по бокам неизменно висели широкие и красочные полотна. Справа, в отдалении от храма, на возвышенности стояла палатка главы Иви. Все здания имели разную форму: квадратную, прямоугольную, иную форму; на каждой постройке была треугольная крыша, по которой было удобно передвигаться, особенно в случаях манёвренных движений; и каждое здание обязательно с какой-либо из сторон имело открытый вход, без двери. Так, всё было не цельным, не гладким и незакрытым.

– Неужели, – подшутил над напарницей Ганз, когда та соизволила выйти.

– Иди ты, – весело отозвалась девушка, ткнув его в плечо.

Столовая, где они начинали день, располагалась на уровень выше их дома. Ребята взяли завтрак и сели за свои места, право на которые имели только они. В принципе, каждый в клане мог присвоить себе определённый столик и место в столовой, но это было важно немногим. Исключение обязательно составляла парочка главы Иви.

– Наше поражение, – с некой злостью в голосе начал Ганз, – я ни за что просто так не оставлю.