Принцесса и ассасин. Том 4

В ближайшем от клана городе напарники встретились с заказчиком. Тот пояснил им детали, связанные с делом, о которых Иви не стала распространяться, после чего отдал половину положенной суммы.

Дело действительно было важным: лишить головы единственного в городе, кто имел право лишать людей головы. Палачи в Третьем королевстве ещё не изжили себя. Порой Асонскому королю думалось, что их популярность лишь нарастала в некоторых ситуациях, но не спешила идти на спад, это точно. Впрочем, он не имел желания навязывать свои мысли соседнему правителю: их нейтралитет не стоило расшатывать ни в ту, ни в другую сторону, так считал правитель Четвёртого королевства. Раз в стране процветала подобная профессия, лишить жизни палача было делом чести. Народ боялся этих людей. Они казались им не от мира сего: угрожающие, никогда не показывающие своего лица (оттого наводили ещё больший страх, потому что естественно были среди всех, так же покупали пищу, пили пиво в трактирах, ходили на выступления артистов, смеялись над шутами, слушали музыку и растворялись в ней, из-за чего люди не могли избавиться от страха, что они могли проходить прямо среди толпы, а может, даже и совсем рядом с ними), всегда в красном или в чёрном, под сплошной маской с двумя отверстиями для глаз и, главное, с мощными и острыми заточенными топорами в руках наперевес. Ассасины и жандармы с королевскими особами были, по сути, единственными, кто не боялся иметь дело с палачами, смотреть им прямо в глаза и чувствовать себя рядом с ними, как обычно, без тревоги за свою сохранность.

Тёмные ассасины, в отличие от светлых, редко задавались вопросами чести и справедливости, но даже им были знакомы причинно-следственные связи. По правде говоря, Ганз с Арселис были исключением из правил во втором клане Земли, потому что лишь они имели смелость и искреннее желание поинтересоваться о причине той или иной просьбы заказчика. Старший ассасин в последние пару лет старался чаще вникать в суть проблемы, поскольку в глубине души не хотел впутывать напарницу в бессмысленные убийства. Это было вовсе не в его характере, но ради неё он тоже был готов на многое. В этот раз они тоже спросили об этом. Ответ был не так прост, но, по крайней мере, очевиден. Месть. Она всегда умело управляла чувствами оскорблённого человека, порой не оставляя ему шанса всё исправить или забыть другим способом. К сожалению, в каждом мире это чувство всегда будет сопровождать его, даже если это будет царство мира и покоя. Человек – основной источник поступления её необыкновенной энергии. Пока он будет существовать, месть будет его скрытым, невидимым до поры до времени спутником. И лишь от самого же человека будет зависеть, выпустит ли он её на волю в течение жизни или похоронит вместе с собой в могилу, оставшись чистым, праведным и несломленным. Но зачастую месть оправдывают. Так и в этом случае. Месть его была непроста – это была месть за сына. Мэр города приговорил парня к обезглавливанию лишь за то, что тот полюбил его дочь и собирался на ней жениться, а её отцу очень не понравилось такое развитие событий. Извечная проблема – огромная разница в социальных статусах молодых людей. Он – обычный крестьянин, она – дочка главного человека в городе, соответственно, с самого рождения – почитаемая дама, вольная выбирать себе жениха, лишь подобного своему положению в обществе.

– Его казнили на моих глазах! – с яростью в голосе отвечал мужчина. – Мэр стоял в той же толпе зевак, что и я, но у меня не хватило мужества подойти к нему и сделать хоть что-то, чтобы облегчить ту участь, которая ждала моего сына. Я боялся за его мать: она бы не пережила потерю сразу нас обоих, а я был уверен, что не выдержал бы натиска этого человека.

Ганз курил чуть в стороне, облокотившись о стену какого-то закоулка. Арселис сидела возле заказчика, полубоком к напарнику, и внимательно слушала историю. Вопреки её особой настороженности по отношению к чужакам, в моменты, когда она видела в людях не более, чем обычных страдальцев, девушка открывалась с противоположной стороны и могла проявлять сострадание и внедряться в проблемы людей. Такое случалось очень редко, но именно в таких случаях была совсем другой. Ассасин Земли тем временем оставлял этап переговоров на неё, но в то же время так же вслушивался в причину их миссии. Он никак не показывал свою заинтересованность, но на самом деле был весь внимание, не пропуская ни единой важной детали в рассказе человека. Наверное, сказывались старые привычки жизни в клане Джейкоба, где за бездумные заказы ассасины получали жёсткую взбучку.

Когда в речи мужчины прозвучало слово о мэре города, Ганз демонстративно усмехнулся, по-прежнему уставившись куда-то вверх и держа сигарету меж двумя пальцами навесу. Он выпустил стремительный поток дыма изо рта и повернул голову к заказчику.